Написать так мог только тот, кто сам это мышечное наслаждение испытал. Авангардисты не были кабинетными учеными – молодые и горячие, они танцевали, влюблялись, шли на войну, занимались спортом. Счастливый отпечаток их энергии, витальности, телесности лежит и на художественных работах, и на теориях авангарда.

Танцемания пришла в Старый Свет из Америки вместе с негритянским регтаймом и джазом. В отличие от старых бальных танцев, танцы под музыку регтайма — синкопированную, стремительную — позволя­ли большую свободу и импровизацию. Танцевать их казалось проще, чем тангировать, а объятия партнеров выглядели не менее тесными и жаркими. Именно по этой последней причине к 1914 году Ватикан уже осудил танго и другой популярный салонный танец — «индюшиный шаг» (the turkey-trot), а Американская ассоциация преподавателей танца отказалась учить любым видам танцев под синкопированную музыку

«Век наготы», который Николай Евреинов, экспериментатор в театре и жизни, провозгласил сто лет назад, начался не с раздевания, а с разувания. Речь шла о том, чтобы снять обувь и чулки. Именно об этом, как о большом достижении, Евреинов писал в сборнике «Нагота на сцене». Он искренне гордился тем, что теперь «всякая более или менее разви­тая девушка» летом носит сандалии на босу ногу, а танцовщицы и теа­тральные актрисы отказываются от трико