С 1 по 4 ноября 2013 года в рамках Красноярской ярмарки книжной куль­туры (КРЯКК) состоялась международная поэтическая конференция, посвя­щенная творческому наследию двух выдающихся, недавно ушедших поэтов: Алексея Парщикова (1954—2009) и Аркадия Драгомощенко (1946—2012).

Политическую акцию сегодня трудно отличить от акции художественной, пикет — от перформанса, транспарант — от поэтического высказывания в духе дада или Мая 68-го, демонстрацию — от «монстрации». И наоборот, искусство, и особенно поэзия (что еще трудно было представить десятилетие назад), заметно политизируется. Политическое и эстетическое проникают друг в друга. Границы размываются. Но кто субъект этих процессов? Как он сконструирован? 

Надо собраться с мыслями и сказать о самом главном, о том, что Аркадий Драгомощенко сделал для русской — и мировой — поэзии. Но это трудно, мысли разбредаются, всплывают эпизоды встреч, прогулок, совместных чте­ний, возлияний, поездок — Марсель, Стокгольм, Париж, Копенгаген, Нью-Йорк — и последняя поездка на конференцию по ленинградскому самиздату в Женеву, где Аркадий отпаивал меня волшебными таблетками от простуды (подняли за один день), а через дорогу от гостиницы пролегало кладбище Пленпале, мы, не сговариваясь, решили туда не ходить, не тревожить лишний раз прах знаменитостей, предпочтя «горло весны» и солнце в спину (был ран­ний март), но тень этого соседства словно бы уже легла на смеющееся лицо Аркадия во время его выступления, и Сережа Завьялов, когда мы остались наедине, спросил: «Что с Аркадием, он не болен?» Через полгода, в августе, я вспомню его слова, но будет поздно.