Как хорошо известно, греческая философия оставила неизгладимый след и в культуре Ислама и в особенности в средневековом Иране. Достаточно назвать имя Авиценны, жившего в Бухаре, чтобы понять всю серьезность эллинского воздействия на мусульмано-иранскую мысль. Иранский дух был готов к встрече с греческой философией, он был предрасположен мыслить и чувствовать в близких концептах философского умозрения. Это предрасположение вытекало из имманентности иранской мыследействия. Но, прежде чем рассказать об этом, мы приведем только один, но весомый пример. Французская философия усилиями Бланшо, Фуко, Делеза и Гваттари выявила один из концептуальных персонажей, позволивший грекам перейти от сакральной мудрости к собственно философскому дискурсу.

Поводом для появления нижеследующего раздела послужила книга М. Бэрри, посвященная миниатюрам Бехзада, в связи с которой нами была написана критическая статья об основных идеях этой книги. Наше обращение к работе американского автора оправдывается тем, что он аккумулировал в своей работе многие позиции современного западного искусствознания, как по отношению к конкретной вещи, так и в связи с возможностью теоретической оценки искусства и архитектуры. Ниже мы попытаемся понять, в чем состоит ценность не отмеченной, опущенной и упущенной частности по отношению к целостности всего искусства Ирана в средневековье. Верно, опустить нечто частное порою означает упустить и саму целостность. Казалось бы, частность, представляющую на поверку крайне значимое для всего искусства Событие. Отсутствующее оказывается более существенным, чем упомянутое, присутствующее.

В работе рассматриваются нормы сложения перцептивной и концептуальной структур в теории видения. Обсуждается гештальтирующее вещь "видение как", отсылающее нас к мыслям Л. Витгенштейна и В. Подороги. Проблемным полем статьи служат памятники искусства Византии и Ирана, а также памятники современного искусства...