Отнюдь не декоративные красные знамена на Акрополе – знак пробуждения социального вулкана, начавшего раскачивать Европу снизу, вдобавок к исландской природной задымившей вершине. Греция – исток первых, возникших вместе с цивилизацией как таковой, утопий о Елисейских полях и Островах блаженных. И Достоевский в «Сне смешного человека» локализует грядущий не очень устойчивый земной рай на Эгейском архипелаге. После разных перипетий Греция стала вершиной общеевропейской пирамиды реализованной туристической утопии. Не зря современное социальное расслоение Зигмунд Бауман представил так – туристы и бродяги.

В истории России есть одно удивительное явление. Рядом с официальной политической столицей с большой степенью регулярности возникает столица религиозная и духовная. И именно в этой параллельной столице концентрируется максимум религиозной и смысловой энергии, необходимой для развития русской нации. Так было в XI веке, когда рядом со стольным Кевом возник Киево-Печерский монастырь преподобных Антония и Феодосия. Так было в XIV веке, когда рядом с Москвой возник Троицкий монастырь преподобного Сергия Радонежского, бывший вторым сердцем России вплоть до XVII века. В середине XVII века патриарх Никон пытался создать вторую духовную столицу России в Новоиерусалимском монастыре. В конце XIX-начале XX под Санкт-Петербургом, в Кронштадте, служил батюшка Иоанн Кронштадтский, и в это время духовное сердце России находилось именно там.

Всё экспертно-политическое сообщество России делится на две большие идейно враждующие группы. Представители одной из этих групп с большей или меньшей прямотой говорят о том, что Российское государство имеет вполне ясные и очевидные обязательства перед русской нацией, ради которой, собственно, это государство и существует, и что оно должно обеспечивать безопасность, порядок, достаток и культурное и духовное развитие этой нации. Представители этой группы могут серьезно расходиться в частностях, но в главном они едины.