Журнальный клуб Интелрос » Credo New » №2, 2017
Коваленок Алексей Анатольевич
ГБОУ СПО Нижегородское художественное училище
Преподаватель социально – гуманитарных наук
Кандидат философских наук
Alexey A. Kovalenok
Nizhny Novgorod Art School
Lecturer of social and liberal sciences
E-Mail: Kov9alenok@yandex.ru
УДК – 1 (091)
АННОТАЦИЯ: В статье рассматриваются некоторые аспекты научно-философского творчества Анаксимандра применительно к их возможному изложению в рамках современных курсов по истории философии. Автор убежден, что без адекватного понимания основных принципов учения Анаксимандра знание философских идей античности будет ущербным и неполным. Показана дискуссионность целого ряда моментов его философии в связи со скудностью дошедших источников и неоднозначностью их интерпретации. Автор опирается на пласт наработанного другими исследователями, но при этом предлагает и какие-то свои выводы, оценки, комментарии, размышления и обобщения, суммируя свой многолетний опыт научно-преподавательской и исследовательской работы. Еще раз подчеркнем, что представленные здесь материалы – это лишь один из возможных вариантов изложения ряда аспектов учения Анаксимандра в рамках современного образовательно-философского процесса.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: архе, апейрон, субстанция, космогенез, эволюция
Inevitably cruel but wonderful world of Anaksimander: attempts of judgment and reconstruction of some of his aspects within modern courses of the history of philosophy
Abstract: This article concerns some aspects of scientific and philosophical creativity of Anaksimander and shows how they can be given within modern courses on the history of philosophy. The author is convinced, that without adequate understanding of the basic principles of the doctrine of Anaksimander knowledge of the philosophical ideas of antiquity will be incomplete. The author of the article shows debatability of a number of the moments of Anaksimander’s philosophy connected with scarcity of the reached sources and ambiguity of their interpretation. The author’s research takes in consideration the knowledge acquired by other researchers, but at the same time offers some conclusions, estimates, comments, reflections and generalizations, summarizing the long-term experience of scientific and teaching practice. Once again we will emphasize that the materials presented here are only one of possible ways of presenting the material of the doctrine of Anaksimandros within modern educational and philosophical process. (Аннотация)
Key words: arkh, apeiron, substance, cosmology, evolution
В этих заметках речь пойдет о некоторых аспектах научно-философского творчества Анаксимандра ( 610 – 540 или 611 – 546 годы до новой эры), который, говоря образными словами современного исследователя, в своей философии изобразил контуры «жестокого и прекрасного мира» (Дугин), и эту характеристику мы сочли возможным вынести в заглавие данной статьи. И сохранившийся всего лишь один фрагмент сочинения Анаксимандра поражает своей глубиной и неисчерпаемостью возможных прочтений, так что можно лишь предполагать, каково бы было наше впечатление от этого сочинения, если бы оно дошло до нас целиком. И здесь хочется только еще заметить, что пишущий эти строки, не претендуя на крутую оригинальность и опираясь на пласт наработанного другими исследователями, предлагает какие-то оценки и размышления, свои скромные комментарии, которые зиждутся на многолетнем опыте научно-преподавательской работы в разных аудиториях и которые лежат в русле одного из возможных изложений анаксимандрова учения современным студентам, изучающим курс истории философской мысли, ибо, по нашему глубокому убеждению, без понимания философского учения Анаксимандра, его основных принципов невозможно адекватно постичь и усвоить и многие позднейшие философские идеи античности, у истоков которых он стоял. Сразу же в самом начале нашего разговора об Анаксимандре укажем на одно обстоятельство: стиль его изложения, как давно уже было замечено, склонен к повышенным поэтическим оборотам. Это – отнюдь не случайность. Здесь «перед нами типичное и вместе с тем драматическое событие становящейся философии, когда рационально – объяснительный принцип миропонимания уже вытеснил антропоморфную мифопоэтику, но адекватный ему категориально – понятийный язык еще не сформировался. Поэтому мышление при построении и описании философской картины мира вынуждено пользоваться – сознательно или бессознательно – приемами преодоленной мифологии: оно уподобляет метафизическую реальность явлениям и отношениям чувственно – эмпирического опыта»[1]. Вот в такой переходной ситуации оказался и Анаксимандр. Надо эту особенность понимать. Вероятнее всего, именно ему и принадлежит термин архе. Кстати, заметим здесь, что Анаксимандр именно как подлинный философ занимался (при всех сложностях этого процесса в его время!), говоря современным языком, наращиванием философского тезауруса, формированием, обогащением философского понятийного и терминологического аппарата, творил новый философский язык, что для первых шагов философии было очень важно. Свидетельство этой работы – оставшиеся в истории философии от Анаксимандра термины – апейрон и архе, которыми философы продолжают оперировать и сегодня. Он отождествил первоначало и первооснову. Свое архе он обозначил как апейрон (буквально – безграничное, беспредельное). Апейрон он квалифицировал как первоначало мира, не имеющее ни количественных, ни качественных пределов. Апейрон — это невидимая, бескачественная, бесконечная , божественная, несотворимая и неразрушимая первооснова. Он порождает из себя все вещи, они сосуществуют с ним и в нем. По истечении определенного срока все вещи вновь растворяются в апейроне. Анаксимандр говорит о том, что есть путь вниз – от апейрона к отдельным вещам, и есть путь вверх – от отдельных вещей к апейрону. Кое-кто, начиная уже с древности, видел в апейроне особое тело, отличное от всех других тел и порождающее все прочие тела, тенденции, состояния и процессы. Кстати, понимание апейрона как особого, специфичного тела вполне возможно, ибо оно хорошо вписывается в мощные телесно-чувственные, вещественные интуиции античности, которые характерны даже для античного идеализма. Если сам космос напоминает по своей конфигурации цилиндр или вазу, то есть представляет собой, по сути, тело, то почему породивший его апейрон также не может быть особым, специфическим, неопределенно-бескачественным телом, дающим начало всем другим уже конкретным, имеющим размеры, определенным телам. Хотя и здесь в этой телесно-вещественной трактовке апейрона возникают сложности и затруднения. И самое главное из них: тело для античного мышления всегда конечно, имеет определенные размеры, границы, в рамках которых оно существует и помещается, и даже античный космос = мировое тело тоже конечен, имеет определенные размеры, ограничен ими; апейрон же безграничен, бесконечен, неопределенен. В этом аспекте, конечно, заключена слабость телесно-вещественной трактовки апейрона. Но ведь опять же можно допустить, что апейрон – это именно особое, исключительное тело, и эта его особость, исключительность – именно в его безграничности, которая как раз и позволяет ему порождать все другие конечные и ограниченные тела. Вообще же, теория апейрона есть как раз тот случай, когда ввиду ограниченности и противоречивости имеющихся в распоряжении исследователей материалов (Дошел всего один фрагмент! Мы не будем его здесь приводить, ибо он общеизвестен, хотя, как заметил в свое время еще Гегель, общеизвестное вовсе не значит познанное. И к этому фрагменту Анаксимандра данное замечание подходит как нельзя лучше.) открывается простор для самых разных, порой диаметрально противоположных его трактовок и характеристик. Поэтому многие вопросы здесь остаются до конца нерешенными и дискуссионными. Одни исследователи видят особую заслугу Анаксимандра в том, что он углубил проблему архе, поставил ее по – новому, поскольку архе у него (апейрон) не отождествляется ни с какой конкретной стихией, веществом, элементом, напротив, сами они являются порождением апейрона, который находится в вечном круговращательном движении, порождая стихии, а уже из стихий образуется все остальное. Другие указывают, что, возможно, он есть объединение этих четырех стихий – воды, воздуха, земли и огня. Третьи находят сложность и дискуссионный момент в том, что из дошедшего фрагмента «еще не видно, имеется ли у Анаксимандра интерес к микроуровню первоначала, или он удовлетворяется общим видом первоначала, который доступен и для поверхностного наблюдения»[2]. Четвертые же подчеркивают, что вообще не очень понятно, что же есть этот самый апейрон – сущность или предикат, само архе или предикат архе, некая объективная реальность или же лишь ее свойства? ( В скобках заметим, что достаточно полный обзор трактовок и концепций анаксимандровского апейрона содержится в книге – Донских О. А., Кочергин А.Н. – Античная философия. Мифология в зеркале рефлексии[3].Там перечисляются следующие подходы к апейрону (вкратце обозначим их здесь): 1) вечно молодое вращательное движение (Таннери); 2) вечное во времени и бесконечное в пространстве вещество (Арним); 3) некое божественное начало, противостоящее веществу; 4) время как закон (Лебедев), и тот же Лебедев еще указывает, что этот апейрон можно толковать как газообразную материю, лишенную видимых качественных различий и находящуюся в непрекращающемся движении, присущем ей имманентно ; 5) материя вообще, некая всеобщая материя (Гегель); 6) некая отрицательная величина, логическая конструкция, которая может являться основой всего именно и только потому, что она сама лишена каких – либо качеств, иными словами, апейрон – это то, что остается, если мысленно отвлечься от всех качественных и количественных определений вещей, это беспредельное, наполняющее все пространство, не знающее еще ни деления, ни форм и образований, и одновременно это есть неопределенное, не принявшее еще никаких чувственных качеств, это высшая абстракция, до которой способно было подняться мышление того времени, это первое действительное отвлечение от всякого чувственного восприятия (Вундт); 7) тончайший из всех существующих элементов, не имеющий границ в пространстве (Шиблз); 8) вневременной принцип всего временно существующего (Селигмен); 9) источник циклического изменения элементарных стихий (Кан); 10) неопределенная природа, в принципе не допускающая определения; будущая материя, потенциально заключающая в себе все вещи, она не лишена актуальных качеств и подлежит оформлению со стороны идеального начала; механическая смесь всех вещей или стихий, из которых затем выделяются вещи; нечто среднее между элементами или стихиями ( все четыре трактовки развивал Богомолов). А вот, например, авторы коллективного издания под руководством Н. В. Мотрошиловой[4] полагают, что Анаксимандр своей концепцией апейрона сделал дерзкий шаг к понятию неопределенно – бескачественного материального. Он же показал, что первоначало – не просто некоторая особая материальная реальность, но это еще и специфическая мысль о материальном мире. Первоначало не погибает, как погибают те или иные отдельные вещи и миры. Так рождается и становится одна из самых важных для философии идея бесконечности, как бы составленная и из идеи беспредельности (отсутствия пространственных границ), и из идеи вечного, непреходящего (отсутствия временных границ). Итак, даже из этого беглого анализа видно, сколь широк разброс мнений и сколь дискуссионен до сих пор вопрос о природе и характере анаксимандровского апейрона. Этот момент и этот пример очень хорошо отражает и демонстрирует все те трудности, которые возникают перед исследователями именно ранней греческой философии как раз в виду крайней скудности, ограниченности и неясности дошедших до нас фрагментов и источников.
И еще важно отметить, что, по мнению Анаксимандра, все сущее подчинено некоему непреложному закону, суть которого в том, что общее, универсальное выше частного, единичного. Обособление от целого – это несправедливость, которая, раз уж она совершилась, должна быть рано или поздно непременно исправлена. То есть существование отдельных, индивидуальных вещей несправедливо по отношению к тому целому, которое их породило – к апейрону. Эта несправедливость устраняется, и нарушенное равновесие восстанавливается, когда индивидуальные вещи уничтожаются и вновь сливаются с апейроном, растворяются в стихии породившей их субстанции. Апейрон, как можно увидеть, задает некий алгоритм развития мира. А. С. Богомолов, суммируя искания Анаксимандра, указывает: «Подводя итог изложению философского учения Анаксимандра, скажем, что в нем, хотя и «в чересчур поэтических выражениях» (Теофраст), но все же прозой формулируются важнейшие черты «начала» (arhe – возможно, что и сам термин введен в этом значении Анаксимандром, хотя указание Теофраста на этот факт ныне оспаривается): его всеобъемлющий, творческий и производящий характер, его вечность и неуничтожимость в противовес конечным, возникающим и уничтожающимся вещам и мирам, его бесконечность во времени и пространстве, как и вечность его движения, его внутренняя необходимость и самонаправленность. Отсюда его «божественность» как высшая ценностная характеристика «беспредельного». Наконец, хотя вряд ли можно с уверенностью сказать, что из апейрона все состоит, но несомненно, что из него все происходит (рождается) и в него все вновь возвращается, погибая. Здесь мы еще дальше от мифа, чем в случае Фалеса, и несомненно, что свою роль в этом сыграли конкретно – научные представления второго милетца», в которых «конкретизируется общемировоззренческая установка Анаксимандра»[5]. Авторы известного французского исследования по греческой философии трактуют апейрон как некое начало, которое порождает мир под воздействием вечного движения. Движение производит все, все небеса и все миры, никогда не прекращая своей созидательной работы. Начало нужно ему = движению как материя для его произведений, поэтому начало = апейрон и должно быть бесконечным – это неиссякаемый источник. Из апейрона происходят все вещи нашего мира, в котором вечное движение остается беспредельно продуктивным, производя результат, описанный Анаксимандром, — регулярный цикл событий, устанавливаемый временем[6]. Стало быть, из этой реконструкции (конечно, тоже лишь одной из возможных) вытекает, что апейрон существует не просто сам по себе, а только в связке с вечным движением, которое черпает из бесконечного апейрона такой же бесконечный материал для своих бесконечных формообразований. По сути, здесь можно усмотреть отдаленное предвозвестие тезиса о неисчерпаемости, неуничтожимости и всеобщности материи как ее важнейших, фундаментальных атрибутах. Есть только некая материя = апейрон, свойства и специфику которой можно понимать сколь угодно различно, а все неисчислимые вещи, процессы, формообразования есть лишь модусы, проявления этой вечно сущей материи, видоизменения состояний ее. Человек живет в борьбе справедливости и несправедливости, в неотвратимости возмездия. Человек – это тоже обособление от общего = апейрона, и несправедливость его индивидуального существования искупается смертью, растворением человека в глубинах породившей его субстанции. Нарушенное, утраченное равновесие восстанавливается. В этом – значение смерти индивидуальных организмов. Порядок времени быстротекущ. Жизнь вечно обновляется. Бесконечен и неисчерпаем лишь тот источник = апейрон = из коего мир черпает силы для самообновления. Можно высказать еще и так, что «живое бытие пульсирует, нарушает свою первозданность, а потом снова ее восстанавливает. Начало и конец проистекают из единого корня, управляются тактом его движений. Мир Анаксимандра жесток и прекрасен. Это не догадка, это философский факт… Вселенная, которую описывает Анаксимандр, абсолютно достоверна с точки зрения интеллектуальной интуиции», и далее – апейрон есть «тотальное головокружение, исчезновение мысли в сияющей бездне ее истока. Апейрон – то, что заставляет думать, жить, дышать, двигаться». И этот же автор далее образно продолжает, говоря, что у Анаксимандра все выстроено в золотом процессе сознания, все рвется, горит, течет и падает по – особому, по – философски. «Будто живая Вселенная , сам величественный и бессмертный апейрон сжался до маленького размера мыслящего Анаксимандра и видоизменил его природу. Апейрон ударил молнией ему в голову, и внутренний взор охватил неспешное строительство мира из пар и стихий…»[7]. Вот такая вот удивительная попытка современного исследователя, стремящегося проникнуть в святая святых – в творческую лабораторию мыслителя, философа, попытка понять – как он генерирует идеи, как он рождает, творит их?! Здесь (как и в случае, скажем, с поэтом) тоже захваченность особым настроением, вихрем, водоворотом, потоком, но только не поэтическим, но философским.
Анаксимандр также занимался вопросом строения Земли и пришел к выводу, что Земля – это цилиндр, висящий неподвижно в центре Вселенной, неподдерживаемый никем и ничем. Почему он придал земле именно цилиндрическую форму? Рассуждая об этом, А. В. Семушкин приводит, на мой взгляд, интересные и заставляющие задуматься идеи, концепции и гипотезы, хотя, возможно, и не во всем бесспорные. Так Семушкин, ссылаясь в данном случае на Ж.- П. Вернана, замечает, что необычная геометрическая конфигурация Земли, да и всей Вселенной у Анаксимандра вполне могла быть навеяна практикой градостроительства, архитектурного искусства и даже политической мыслью современной ему действительности. Не менее интересны и неожиданны, хотя, повторимся, и далеко небесспорны попытки обусловить причудливую архитектонику Земли и мироздания в целом у Анаксимандра традициями геометрического стиля, в частности опытом архаической технологии изготовления и раскраски ваз; так что Анаксимандров космос истолковывается даже некоторыми исследователями как первая и самая древняя космологическая ваза[8]. Повторимся, это – момент дискуссионный. Это – информация к размышлению для вдумчивого читателя, слушателя, студента. Заметим здесь еще также, что космогенез выступает у Анаксимандра как естественный процесс закономерного развертывания субстанции мира. Но здесь, как замечает В. М. Найдыш, Анаксимандр оставил своим последователям важную для последующего развития научно – рациональной реконструкции мироустройства проблему. А именно: осталось не вполне ясным, что определяет процесс конкретного возникновения отдельных вещей. Если апейрон является всеобщей субстанцией, то что же тогда является субстанцией отдельных вещей?! Или, иными словами, каким образом апейрон, будучи всеобщей основой мира, трансформируется в основу отдельных конкретных вещей?! Или конкретные вещи вообще не имеют субстанций, оснований, просто скользят по поверхности апейрона как призрачные пузыри, готовые лопнуть, исчезнуть в любой момент?! Все это у Анаксимандра слишком туманно и неопределенно. В итоге же, как пишет В. М. Найдыш, космос у Анаксимандра «дисгармоничен, страшен, полон превратностей, рисков и произвола. Между человеком и беспредельным, готовым поглотить его апейроном нет разделительной черты, «заступника». Все это обрекает людей на пребывание в состоянии мистического трепета перед бытием. Космос Анаксимандра – не структурирован, антигуманен и не гармоничен. Это – не греческий, рационализированный, аполлонийский, а скорее стохастизированный, дионисийский восточный космос. Поэтому в творчестве Анаксимандра космологическая и космогоническая проблематика в древнегреческой культуре переживает процесс лишь начального становления. Ее развитие – в будущем»[9]. Ну что ж, существуют и такие оценки, лишь подтверждающие, что Анаксимандр – это бездна прочтений. Далее, он (Анаксимандр) создал одну из первых биологических теорий, задолго до Дарвина предвосхитив закон эволюции. По его мнению, первые живые организмы зародились в воде, а человек произошел от огромных рыб, зародившись в их чреве. Эти рыбы постепенно выползли на сушу, после чего люди разорвали чешуйчатую оболочку, вышли оттуда и расселились по всей земле. При всей, по сегодняшним меркам, наивности этих взглядов, тем не менее, следует признать, что для своего времени (2.5 тысячи лет назад) это были выдающиеся попытки естественным путем, не прибегая к понятиям религии и мифологии, объяснить и решить такие важные мировоззренческие проблемы как появление жизни и появление человека. И совершенно правы авторы фундаментального энциклопедического издания по античной философии, подчеркнувшие, что в своих трактатах Анаксимандр дал грандиозную для своего времени всеобщую историю космоса от момента его возникновения из первоматерии до происхождения живых существ и человека, а также впервые предложил геометризированную геоцентрическую модель мира, господствовавшую в астрономии в течение всей Античности и Средневековья вплоть до Коперника. Если в народных и поэтических представлениях Земля «растет» корнями из преисподней, а в космологии Фалеса «плавает» на мировом океане, то в космологии Анаксимандра она «висит» в безграничной бездне и занимает лишь малую часть Вселенной. Книга Анаксимандра – первый текст в истории человечества, в котором происхождение и устройство мира рассматривается не мифологически и не в контексте религиозного ритуала, а строго рационально и эволюционно методом естественных аналогий и реконструкции прошлых («невидимых») состояний на основании реликтовых фактов, доступных эмпирическому наблюдению. Все это делает его не только выдающимся философом, но и основоположником западной «физиологии» или ионийской естественной истории, стоявшим у истоков западной физики, географии, астрономии, геологии, метеорологии, биологии[10].
Итак, мир Анаксимандра жесток и прекрасен, гармоничен и дисгармоничен одновременно. Можно сказать, что в каком-то смысле (разумеется, понимая всю неизбежную условность подобного рода сравнений) его можно сопоставить с парадигмой современной синергетики. Анаксимандровский универсум – это хаосмос, где Хаос уравновешивается Порядком и Гармонией, причем это сложное, отнюдь не автоматическое, колеблющееся, беспокойное равновесие, постоянно возмущаемое различными факторами, процессами и тенденциями. И все это происходит внутри апейрона, который соткан из этих моментов, уравновешивает их внутри себя. В нем хаос эмпирии, единичных вещей в конечном итоге компенсируется гармонией мирового целого, в которой все эти единичности рано или поздно растворяются, сбрасывая с себя бремя временного обособления и сливаясь со Всеобщим, с Универсумом, с Апейроном как своей единственной, праведной, субстанционально-глубинной основой. И еще важно: Анаксимандр, по сути, первым (не считая отчасти Фалеса) предложил подлинно философскую модель соотношения архе = субстанции и конкретных эмпирических вещей, которая в различных модификациях затем будет применена и у Анаксимена, и у Гераклита, и у Ксенофана, да и у иных, более поздних мыслителей отголоски, отзвуки этой модели можно при желании усмотреть. Величие Анаксимандра как мыслителя, что делает его и одним из первых подлинных философов, состоит в том, что он едва ли не первым поднялся до стремления к тому, дабы «во многом увидеть единое, свести все многообразие непосредственно воспринимаемого к непосредственно не воспринимаемому единству, то есть показать все многообразное в качестве продукта активности чего-то одного (в данном случае – апейрона – А. К.)», для Анаксимандра как подлинного философа «существует только одно (апейрон – А. К.), и кроме одного ничего нет. Именно так нужно понимать центральный тезис философии «все есть одно». Все есть не более чем одно, оно только кажется чем-то отличным от одного, обособленным и самостоятельным, а по сути, поистине, множественности нет. Возникновение обособленных предметов и возвращение их в свою основу никаких существенных изменений в последней не производит, потому вполне можно сказать, что на уровне сущности никаких рождения и гибели нет. Такой образ мышления вполне можно считать философским, а историческое начало философии связывать с тем воззрением, которое впервые окажется в состоянии сформулировать свое кредо в виде положения, близкого по содержанию тезису «все есть одно»[11]. И у истоков такового философского воззрения стоял именно Анаксимандр, который более последовательно, решительно и смело, насколько позволяет судить сохранившийся текст, чем даже Фалес развивал и отстаивал его.
Двадцать пять веков прошло с того момента, как Анаксимандр создал текст, в котором сделал набросок своего «жестокого и прекрасного» (Дугин) мира, и от которого до нас дошел только один фрагмент. Этому фрагменту были посвящены миллионы страниц исследований, комментариев и интерпретаций, бесчисленные научные симпозиумы и конференции. Его и сегодня изучают и пытаются вникнуть в него и студиозы, и уважаемые мэтры философии. Жестокий и прекрасный мир Анаксимандра не отпускает нас, он властно влечет нас «через сотни разъединяющих лет», заставляет всматриваться в его бездны и глубины, и сам всматривается в нас. Жестокий и прекрасный универсум Анаксимандра, его Апейрон в своей ошеломляющей Неисчерпаемости и Беспредельности и поныне хранит свою Тайну.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Семушкин А. В. Избранные сочинения. Т. 1. – М.: РУДН, 2009. – С. 251.
[2] Лебедев С. П. Идеализм: история и логика генезиса. – СПб.: Изд-во С. – Петерб. ун-та; Изд-во РХГА, 2008. – С. 86.
[3] Донских О. А., Кочергин А. Н. – Античная философия. Мифология в зеркале рефлексии. – М.: Изд-во МГУ, 1993. С. 86-94.
[4] Обо всем этом — История философии: Запад – Россия – Восток. Книга первая: Философия древности и Средневековья / Под ред. Н. В. Мотрошиловой. – М.: Академический Проект, 2012. – С. 44 – 45.
[5] Богомолов А. С. Античная философия. – М.: Высшая школа, 2006. – с. 64-65.
[6] Греческая философия. Т.1. / Под ред. М. Канто – Спербер. – М.: Греко – латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2006. – С. 17 – 18.
[7] Дугин А. Г. В поисках темного Логоса (философско – богословские очерки). – М.: Академический проект, 2013. – С. 120 – 121.
[8] Обо всем этом – Семушкин А. В. Избранные сочинения. Т. 1. – М.: РУДН, 2009. – С. 251.
[9] Найдыш В. М. Наука древнейших цивилизаций. Философский анализ. – М.: Альфа – М, 2012. – С. 309.
[10] Античная философия: Энциклопедический словарь. – М.: Прогресс – Традиция, 2008. – С. 116.
[11] Лебедев С. П. Идеализм: история и логика генезиса. – СПб.: Изд-во С. – Петерб. ун-та; Изд-во РХГА, 2008. – С. 23-24, 27-28.
