Братия называла его Лесным человеком. Потому ли, что жил он один и не искал ничьего общества. Жил в мертвой с осени по весну деревне, в доме, в котором никто бы не согласился даже одну ночь переночевать по своей воле. Или потому, что по скитскому послушанию собирал для братии лечебные травы, сушил и солил грибы, резал веники для бани. Но скорее всего, потому что он никогда бы не смог стать для них братом или сокелейником.