Интерес к музыкальной культуре советской эпохи возник сравнительно недавно. Сталинская культура исследовалась в основном на материале литературы, искусства, архитектуры, кино. Музыка долгое время оставалась в стороне — отчасти в силу своей специфичности. Отношения музыки с идеологией были далеки от той прямоты, с какой власть взаимодействовала с литературой или визуальными искусствами.

Я намерен обратиться к четырем недавним книгам западных культурных истори­ков советской России, посвященным эпохе сталинского террора. Книга Дэвида Бранденбергера «Государство пропаганды в кризисе: Советская идеология, индоктринация и сталинский террор, 1927—1941» развивает идеи, изложенные в преды­дущих работах автора, прежде всего в его книге «Национал-большевизм: Сталин­ская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931—1956)»

Апрельский день 1952 года стал поворотным в истории советской сатиры: «Правда» вышла с редакционной статьей «Преодолеть отставание драматур­гии», в которой «бесконфликтная пьеса» объявлялась «вредной», а также утверждалось, что «сила советской драматургии в ее жизненной правде» и что главная причина бедности драматургии, слабости многих пьес состоит в том, что драматурги не кладут в основу своих произведений глубокие, жизненные конфликты, обходят их. Если судить по пьесам такого рода, то у нас все хорошо, идеально, нет никаких конфликтов. Некоторые драма­турги считают, что им чуть ли не запрещено критиковать плохое, отрица­тельное в нашей жизни...