«Меандр» Льва Лосева принадлежит к тем книгам, культурное значение которых не исчерпывается рецензиями «на злобу дня». Собранные в «Меандре» мемуар­ные и автобиографические тексты, кажется, в малой степени определяют сего­дняшнюю литературную ситуацию, но принадлежат истории литературы. Мы по­пытаемся прочесть «Меандр» не как двухгодичной давности книжное событие, но как несколько отстраненный рассказ очевидца о советской и постсоветской литературе, о ленинградском писательском быте: перед нами литературные ме­муары, возможно, несколько преждевременные, но едва ли не самые знаменатель­ные из написанных за последние полвека

Уже на первой странице книги приводится знаменитая финальная фраза из «грибоедовского» эпизода пушкинского «Путешествия в Арзрум»: «Написать его био­графию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны...»

Летом 1918 г. учредители Общества учителей-историков опубликовали алар­мистское «Обращение к учителям истории»: «Катастрофа, разразившаяся над Россией, не могла пощадить и русской школы. Расшатаны не только внешние устои ее быта, — поколеблены многие основы, на которых доселе строилась ее учебно-воспитательная работа. <...> Национальное сознание есть связь в тради­ции поколений, есть прежде всего память об общем прошлом и отсюда воля к об­щему будущему, чувство ответственности перед мертвыми и долга перед теми, кто придет принять наше наследство.