Русская христианская гуманитарная академия, Санкт-Петербург, Россия
Доктор философских наук, доцент

В статье рассматривается возможность трансформации жертвы-потерпевшего в жертву как свободное даяние, приносимое за жизнь мира. В картине мира, творимой русским языком, жертва – это и пища (пожираемое), и пострадавший от внешней силы, и приносимый в дар богам. Жертва-nutrition нейтральна: речь идет лишь о пищевых цепочках. Жертва-victim негативна. Столкновение с злом, которое принимает вид безликого рока или воплощается в насильнике, рождает в жертве боль, гнев, обиду. Событие насилия воспринимается как рана, разрыв ткани мира. Наконец, жертва-sacrifice позитивна. В политеистических религиях она направлена на приращение общего блага, и поэтому сопряженное с ней страдание становится источником катарсиса. В авраамических монотеистических религиях жертва – бескорыстное принесение самому любимому самого дорогого, открывающее красоту мира. Предельная и совершенная жертва – Иисус Христос, отдающий Себя на смерть за жизнь мира. Через эту жертву, принесенную однажды навсегда и за всех, каждому человеку предлагается дар освобождения от греха и смерти. Человек, оказавшийся жертвой-victim, может действовать различно. Он может вытеснять случившееся с ним, и тогда непроработанная травма будет разрушать его. Он может встать на путь борьбы и возмездия, запуская тем самым механизм бесконечного зла и укрепляя себя в статусе жертвы. Он может простить и тем самым положить «новое начало» (Х. Арендт), свободно учреждая отношения, которые будут определяться не совершенным злодеянием, а доверием и любовью. Прощение существует как дар, поскольку оно является актом свободной воли пострадавшего и не предопределено предшествующими событиями. Одно из условий прощения – принятие жертвой своих страданий как дара (испытания, уникальной судьбы). Прощение является сильной позицией, поскольку жертва становится автором, активным деятелем, учреждающим новую реальность. Важно отметить, что такой переход из состояния жертвы-victim в жертву-sacrifice возможен для любого человека, поскольку антропологические корни прощения глубже, чем культурные и религиозные уровни структурирования личности. Поэзия И. Бродского, где важное место занимают темы жертвы, прощения и благодарности, являет доказательство возможности перехода из виктимности в свободу.