Один из наиболее значимых факторов, влияющих на режимы сопространственностей постгородских сообществ, — развитие новых городских медиа. Новые городские медиа символизируют, с одной стороны, сложный переход к новым постгородским сообществам и новым пространственным режимам их существования; с другой стороны, они являются базовым элементом вновь формирующихся политик сопространственности. Постполитическое трактуется феноменологически как нарастающее доминирование плоских коммуникативных онтологий в постурбанистических пространствах, характеризующихся распадом традиционных модерных способов общения и коммуникации. Постгородская локальность определяется как медиальное со-бытие, центрирующее здесь-и-сейчас очередную картографию воображения, которую можно рассматривать в качестве постполитического действия. Детерриторизация постгородских сообществ происходит посредством «выглаживания» городских пространств, превращения их с помощью новых медиа в преимущественно «гладкие пространства». Формируются специфические локальные геокультуры нового, «ризоматического» типа, развитие которых опирается на постполитические транскрипции социализации и медиализации городских пространств. Аффективность постгородских сопространственностей проявляется в постепенном увеличении количества новых специфических городских акторов, ускользающих от традиционных государственных и муниципальных политик. Постполитическое может рассматриваться как сфера геосемиотического насилия, направленного на сверхкодирование сопространственных ситуаций. Картографирование сопространственностей воспроизводит Землю как тотальную хору онтологии постполитического. Номос постгорода постоянно формирует коммуникативную периферию с отсутствующим центром, любое сообщение может сигнализировать о трансакциях воображения, нацеленных на девальвацию систем «центр — периферия».