Ева Берар. Империя и город: Николай II, «Мир искусства» и городская дума в Санкт-Петербурге. 1894–1914 (М.: Новое литературное обозрение, 2016)

Своим присутствием в горизонте современной урбанистической рефлексии Петербург в значительной степени обязан русской литературе. Будучи порождением культуры Серебряного века, «петербургский миф» инспирировал не только развитие краеведения в Петербурге и других российских городах, но и оказал значительное влияние на современное гуманитарное знание. Речь идет не только о концепции «петербургского текста», выдвинутой представителями тартуско-московской семиотики и в значительной степени унаследовавшей историософские подтексты петербургской мифологии. Благодаря работам Этторе Ло Гатто и в еще большей степени Дональда Фангера образ города на Неве стал достоянием литературоведческой урбанистики1. Ярким примером востребованности этого материала в социальной науке можно считать книгу Маршалла Бермана, где Петербург, увиденный сквозь призму классических литературных текстов (от «Медного всадника» до «Петербурга» Андрея Белого) выступает одной из лабораторий изучения природы модерного общества2.