Там, где приостанавливается знание, а вместе с ним и язык, там, где рациональное мышление спотыкается о противоречие, апорию, double bind, замирая в очередной неразрешимости, там начинается опыт…

...экран погружен в темноту, остается закадровый голос, голос главного героя. Он восстанавливает пробелы, «дорисовывает» до конца то, что только подразумевается «технической запиской»: груды сваленных, слипшихся тел, запачканных, обезображенных, неразличимая нагота… У этих мертвецов были имена. А теперь это части, Stücke. И все-таки эти имена должны быть названы. Они звучат – тихо, но отчетливо...

Если где и продолжается борьба визуального и вербального, то скорее в области интерпретации новых образных систем, чей анализ требует последовательной десемиотизации. В противном случае та же виртуальная реальность, организованная по своим законам, превращается в очередной культурный код или язык. Вот тут нам и должна помочь иероглифема, позволяющая миру напрямую высказаться в нас…