ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ РОССИЯ
|
|
Некоторое время назад Русская антропологическая школа РГГУ учредила серию конференций, посвященную осмыслению эпохи 1990‑х годов в России. Основная их цель — заново актуализировать девяностые в научной и культурной памяти, посмотреть на них по возможности непредвзято, вскрыть идеологические напластования (как современные эпохе, так и позднейшие), благодаря которым уже сейчас, в начале 2010‑х, достаточно недавнее по историческим меркам время кажется мифом. Особую опасность здесь представляет нынешняя государственная идеология, с точки зрения которой «девяностых не было», а была некая буферная зона хаоса и ужаса, протянувшаяся малопонятным разломом между позднесоветским временем и ненавязчиво вытекающим из него сегодняшним днем. Этот разлом присутствует в официальной государственной картине мира лишь как явление, которое необходимо забыть — точнее, похоронить его в коллективном подсознательном, откуда в случае необходимости извлекать лишь в виде страха перед «лихими девяностыми», и только. Этому забвению и демонизации противостоит проект «Разломы истории: культурное пространство девяностых». |
|
Международная конференция, прошедшая в формате однодневного круглого стола в здании Российского института культурологии, была посвящена переосмыслению советских семидесятых — времени, до сих пор подвергающегося мифологизации гораздо охотнее, чем спокойному научному анализу. Организатор конференции, Наталья Полтавцева (РГГУ; РИК), во вступительном слове заметила, что на данный момент бóльшая часть исследований, посвященных этому советскому периоду, представляет собой различные case studies (изучение моды, художественных выставок, кухни 1970‑х); это, безусловно, хорошо и нужно, но помимо этого необходим и широкий концептуальный охват эпохи. |
|
Тема, вынесенная в заглавие статьи, в литературе мемуарного характера описана уже относительно подробно (прежде всего в дневниках и воспоминаниях, а также в виде аллюзий в художественной литературе; в письмах реже — очевидно, из-за опасений перлюстрации). Чаще всего это просто непосредственный эмоциональный отклик, выражающий резкое неприятие происходящего; вместе с тем периодически — в первую очередь в позднейших свидетельствах — можно найти и более подробные рассуждения, посвященные окончанию Пражской весны и сводящиеся, как правило, к утверждению, что 21 августа 1968 г. закончилась эпоха оттепели. Эта же дата, осмысляемая как календарное олицетворение рубежа между относительной либерализацией хрущевского времени и рецидивом советского тоталитаризма (ресталинизацией), в своем символическом значении переходит и в научные труды, тем самым подтверждая семиотическую значимость для российской культуры XX в. Среди работ, в которых 21 августа 1968 г. фигурирует не только как начало операции «Дунай», но и как общекультурный символ, необходимо особо выделить книгу П.Л. Вайля и А.А. Гениса «60-е: Мир советского человека» и статью Т. Гланца «Позор»4. Моя статья представляет собой тематическое продолжение работы Томаша Гланца, но, в то время как Гланц вскрывает социальные и психологические предпосылки реакции советских интеллектуалов на чехословацкие события, я попробую наметить предпосылки эпистемические (в смысле М. Фуко). |
|
|
|
|
Последние выпуски бюллетеня "ИНТЕЛРОС - Интеллектуальная Россия"
можно приобрести в магазине "Фаланстер".
|