Прежде всего, замечу, что в дальнейшем я буду обсуждать то, что в прогнозировании называется «сценарий, свободный от неожиданностей». То есть не предполагаю в рассматриваемый период сверхрадикальных сдвигов, которые бы ломали тенденции, сложившиеся в прошлом. Таких, как, скажем, война между США и Китаем, глобальная экологическая катастрофа или научные открытия, обеспечивающие доступ к неограниченным источникам дешевой энергии. Во-вторых, прошу учесть, что я экономист и профессионально долгосрочный прогнозный горизонт для меня 15-20 лет. А о более длительных периодах могу рассуждать только с позиции просвещенного дилетанта.

Что такое «передовая страна»? Исторически вопрос решался объективно – на поле боя. Но, похоже ситуация серьезно изменилась, вопрос перешел в субъективную плоскость: это некий образец, к которому хочется двигаться.

Для меня передовая страна – это страна, где высока ценность человеческой жизни, где люди чувствуют себя свободными и воспринимаются как свободные людьми других стран, где власть не может осуществляться без санкции общества. И, конечно, это страна с высокопроизводительной экономикой, инновационной – хотя бы в каких-то областях.

Через сорок лет передовыми странами останутся Западная Европа, Северная Америка, Япония и «драконы» ЮВА (хотя Тайваня может уже и не быть). Скорее всего, к их числу присоединятся Бразилия и Турция, с меньшей вероятностью – Россия, Мексика, Индонезия. Почему Турция в моем списке находится выше России? Турция уже около ста лет – еще со времен Ататюрка – демонстрирует готовность принимать правила игры передовых западных стран и, в отличие от России, не ищет своего, «особого» пути. Меньше всего шансов попасть в это число – у Ирана и Египта. Меньше, но они есть.

Китай и Индия передовыми странами не будут. Это слишком великие цивилизации, чтобы принять вариант развития западных стран. Они, без сомнения будут крупнейшими экономическими центрами, но продемонстрируют свой путь развития.

Из передовых стран, скорее всего, сохранят нынешнюю роль Западная Европа и Америка. Япония – в силу демографических причин – станет «страной заходящего солнца». А на ее место будет претендовать Бразилия – уже развитая экономика, еще растущее население. Шансы России будут зависеть от того, удастся ли что-то сделать с существующими тенденциями рождаемости, смертности и миграции. При этом, в случае, если миграция перевесит естественную убыль населения, через 30-50 лет мы станем страной с радикально иным этническим составом, нежели сейчас.

Я не политолог, но мне представляется, что в «старых» передовых странах политическое участие весьма высоко. Если под ним понимать возможность граждан влиять на принятие решений, которые они признают для себя существенными и на которые хотят влиять. Там по большому счету может происходить лишь изменение соотношения его активных и латентных форм. И, конечно, могут меняться конкретные механизмы. «Глобальное пробуждение масс» - эта тема скорее для претендентов на роль передовых стран и для третьего мира. Причем чего больше в данном процессе - шансов или угроз для всех этих стран - пока не понятно.

Экономика передовой страны по определению должна быть рыночной. Потому что рынок – это единственный известный человечеству способ взаимодействия свободных людей в экономике.

Факт неразрывности рынка, частной собственности и свободы является базовым для всего западного мировоззрения. Последний раз это как проблема возникло в 60-ые годы XX века. Тогда Запад столкнулся одновременными для него успехами СССР, началом японского экономического чуда и индикативным планированием во Франции. Все это не укладывалось в представления о том, что рыночный порядок является самым эффективным с экономической точки зрения. Тогда идеологи отошли на «последний рубеж» обороны, согласившись, что возможно государственное планирование и у них принесло бы лучшие результаты, чем рынок и частная собственность, но последние – единственные надежные гарантии свободы и демократии.

При этом понятно, что рынок – очень динамический – институт, механизм, инструмент – называйте как хотите. И технические формы его функционирования могут через 40 лет оказаться совершенно непохожими на современные (напомню, что сорок лет назад кредитные карточки были атрибутом высокого статуса, а цена на нефть была фактически постоянной).

То же самое относится и государственному регулированию, без которого рыночной экономики в истории в принципе не существовало. И через 30-50 лет в среднем по миру его не будет «больше» или «меньше». Но оно конечно изменится качественно. В частности, я не исключаю единого государственного бюджета для ЕС. Причем не через 40 лет, а значительно раньше. Как и не исключаю и движения в другую сторону – распада Еврозоны.

Если рассуждать о Российском государстве, то оно, на мой взгляд, никаких шагов по направлению к будущему и его формированию не делает. Оно живет по принципу реагирования на текущие вызовы. Это не ругательство: вполне возможно, их острота и сложность в понимании властей столь велики, что не оставляют времени и возможности думать о чем-то еще.

Отдельные люди – частные лица – несомненно делают свои шаги к будущему. Очевидно, например, что молодое поколение россиян значительно меньше, чем в прошлом (за исключением, может быть, отдельных десятилетий XIX века) отличается от своих сверстников в Европе и Америке. Можно ли назвать конкретных людей, которые делают принципиальные шаги по направлению к желанному для страны будущему? Извольте. Это, например, все те, кто, получив элитное образование на Западе, вернулся в Россию, чтобы здесь жить и работать.

А вот «островков будущего» у нас я сейчас не вижу. «Сколково» - проект нужный и перспективный, и, вероятно, даст определенные результаты. Но никаких сверхнадежд я с ним не связываю. Вопрос о локальных «островках» для меня не принципиален. Будущее обычно приходит незаметно. Его «островки» в прошлом обнаруживаются историками следующих поколений. Не является ли этот чаемый феномен не более чем результатом рефлексии? Это общий разговор. А в условиях современной России будущее вполне может быть импортировано из тех самых передовых стран, были бы люди, готовые этот импорт принять. А они, похоже, есть и их число растет.

Но все эти благостные построения вполне реалистичны только при одной предпосылке: отсутствие в рассматриваемый период мощного силового давления на границе с исламским миром (не важно, военного, террористического или просто демографического). На его сдерживание может уйти столько сил и ресурсов, что на все остальное их просто не хватит. В военном лагере трудно себе представить рынок, свободу и даже ценность человеческой жизни.

Теперь о государствах, «отзывчивых к будущему». Как я понял, в данном случае под этим понимается готовность вкладывать ресурсы всех видов, (в том числе – интеллектуальные) в планирование и строительство будущего. Ответ тривиален: это богатое, хорошо управляемое государство, обеспечившее большинству населения своей страны приемлемые для него условия жизни. Дополнительный момент – в каких масштабах предполагается строить будущее? Если в масштабах всего мира, то таких государств на сегодня всего два – США и Китай. Правда, есть фундаментальное отличие. США готовы нести и навязывать миру свои ценности, которые странным образом обычно совпадают с их шкурными интересами. Китай же пока озабочен лишь одним: как гарантированно поставить мировые ресурсы на службу своей растущей экономике. ЕС и Япония тоже достаточно активно работают над строительством будущего, но только в качестве решений уже вполне очевидных проблем своих стран.

Вернемся в Россию. Последние десять лет основной формой нашей «отзывчивости к будущему» было заявление разного рода амбиций: региональная сверхдержава, глобальная энергетическая держава, мировой финансовый центр, страна-хозяйка крупнейших спортивных мероприятий и т.п. Заявки подкреплялись материальными ресурсами, политической волей, соответствующим интеллектуальным обеспечением. Меня все это не радует. Часть этих амбиций просто не реализуема, другая не принесет даже малой части ожидаемых дивидендов.

С другой стороны, не вижу никакой конструктивной реакции на долгосрочные угрозы (реальные и потенциальные), имеющие витальный характер для страны. Это уже упоминавшиеся потенциальные проблемы на границе с исламским миром, проблемы, связанные с демографией и трудовой иммиграцией, утечка мозгов и т.д. Все эти угрозы формально признаются, но интеллектуальной работы с ними ни общество, ни государство не ведет. По крайней мере, в открытом режиме. А в закрытом, как показывает опыт всех стран и столетий, обычно рождаются фантазии и химеры.

Текст подготовлен на основе интервью, проведенном Натальей Демченко