Статья написана при поддержке РФФИ. Грант № 10-06-00193 а

Важнейшую роль в развитии науки играют этапы ее внутренней трансформации, известные как «научные революции». Судя по всему, один из таких этапов она переживает и сегодня. В современной литературе по философии и социологии познания все чаще отмечается возникновение некоего качественного нового явления - технонауки [1]. Термин «технонаука», утвердившийся в научном обиходе в 80-е - 90-е годы ХХ-го века, подчеркивает то обстоятельство, что техногенная среда превращается из простого «приложения» научного знания в естественную среду развития.

В настоящее время в состав технонауки включают прежде всего исследование и конструирование нанообъектов, определенные разделы информатики и разработку на их основе информационных технологий, биомедицину и так называемую когнитивную науку - междисциплинарный комплекс исследований, посвященных процессам приобретения и использования знаний (философия сознания, психология, нейрофизиология, лингвистика и теория искусственного интеллекта). Эти направления современного научно-технического прогресса, обозначаемые в зарубежной литературе собирательной аббревиатурой NBIC, образовали ныне область так называемых конвергирующих технологий: их развитие взаимно усиливает друг друга по принципу синергийного взаимодействия, поскольку новые открытия и разработки в одной из них практически сразу же создают стимулы и условия развития всех остальных [2]. Кроме того, к технонауке очень часто относят синтетическую химию, фармацевтику, создание новых материалов, а иногда мехатронику и робототехнику. На наш взгляд, это правильно, но недостаточно. Если рассматривать технонауку как взаимосвязанный комплекс стимулирующий друг друга научных практик и технологий, то следовало бы толковать данное понятие еще шире. В частности, логично отнести сюда же космонавтику, разработку и создание больших энергосистем, поиск новых способов получения энергии, управление климатом, а также некоторые другие направления исследований и опытно-конструкторских разработок.

Характерной чертой технонауки является переплетение собственно исследовательской деятельности с практикой создания и использования современных инновационных технологий, обуславливающее смещение эпицентра производства знаний из академических лабораторий в исследовательские и опытно-конструкторские подразделения крупных компаний. При этом формируется трехсторонняя связка «наука-технология-бизнес», которая представляет собой не просто внешнее соединение этих трех ингредиентов, но качественно новую интегрированную структуру, в которой наука в целом сохраняет свое преобладание над технологией как сферой ее приложения. Другое дело, что эволюция системы социальных отношений, в которые включена исследовательская деятельность, меняет идентичность ученого и вызывает значительную трансформацию тех ментальных структур, которые можно назвать образами науки и которые определяют процессы ее внутреннего саморегулирования.

В этой связи интересно рассмотреть эволюцию кластеров разработки и продвижения инновационных технических разработок от сталинских «шарашек», хрущевских «наукоградов», Силиконовой долины США к современным технонаучным центрам. Первые три кластера создавались и обеспечивались заказами в интересах военных ведомств (Силиконовая долина работала на создание электронной начинки ракет) вне контроля общественности над этической стороной деятельности ученых и ее направленности. Работа современных NBIC-кластеров связана уже не с большими объектами, преимущественно военно-технического назначения, а с самим человеком и человекомерными объектами. Считается, что она контролируется общественностью и по определению носит гуманный характер. Однако в [3] обращено внимание на необходимость создания этической экспертизы такого рода исследований, прежде всего биомедицинских, имея в виду как их направленность на здоровье, психику и природу человека так и определенную эволюцию даже официальных этических норм. Так если Нюрнбергский конгресс 1947 г. позволял привлечь к участию в биомедицинских экспериментах добровольцев, то в начальной редакции Хельсинской декларации (1964 г.) разрешалось уже суррогатное согласие, позволяющее проводить также исследования на детях, психически больных пациентах и т.д. Интересы военных, политиков, бизнесменов ставят перед учеными современных NBIC-центров не меньше этических проблемы, чем в прежние времена, а практика работы ученых в подобных центрах ставит под сомнение и действенность в них мертоновских принципов этоса науки.

Очевидно, что в отношениях между обществом и наукой складывается новая ситуация, давшая толчок к активному обсуждению социально-этических аспектов научно-технического прогресса как в общем, так и в более специальном плане - применительно к бурно развивавшимся в последнее время перспективным его направлениям. Возникает и потребность в анализе общественных настроений по поводу тех принципиально новых возможностей, которые открывает современная наука, что по мнению зарубежных специалистов, помогает заключить «новый контракт» между наукой и обществом. В 2005 г. этому кругу вопросов был посвящен очередной зондаж Евробарометра (его тема - «Европейцы, наука и технология»). Как показывают полученные данные, восприятие достижений современного научно-технического прогресса, в особенности конвергирующих технологий, у «обычного» человека начинается, как правило, на ноте благожелательного оптимизма, но по мере роста информированности эволюционирует в сторону замешательства, озабоченности, недоверия.

В этой связи все большую популярность приобретает новый, внутренне социологизированный взгляд на технику как на гетерогенное образование, в котором переплетены материальные, социальные и дискурсивные (то есть логико-понятийные) отношения. Во многих публикациях последних лет указывается, что любой достаточно значимый технический проект является еще и социальным проектом и всегда содержит в себе определенный набор социальных предписаний [4,5]. Осознание этого обстоятельства закономерно ведет к пересмотру ориентиров инженерной деятельности, по крайней мере в некоторых наиболее динамичных ее сегментах. Все чаще ставится вопрос о переходе от классической к так называемой гетерогенной инженерии или, если использовать более широко распространенный в русскоязычной литературе термин, - к системному проектированию. Системное проектирование предполагает, что инженер видит свою задачу не только в осуществлении технических инноваций как таковых, но и в не меньшей (если не в большей) степени - в формировании целостных контекстов, включающих в себя также те или иные организационные решения, институциональные структуры, сети социальных связей и т.д.

Особым направление системного проектирования является сегментирование общего потока социальной жизнедеятельности на более или менее самостоятельные функциональные блоки, замкнутые на отношениях по поводу использования того или иного вида техники. Эти сегменты обычно называют социотехническими системами. Такие системы, представляющие собой как бы функциональные подпространства единого многомерного пространства социума, можно одновременно рассматривать в качестве специфических модулей, из которых состоит общая конструкция социума.

Рассмотрим проект создания к 2030 г. энергетической системы США «Сеть-2030», в котором задействован весь спектр самых передовых наноинформационных, сетевых и т.п. технологий. В основу модернизации энергосистемы положены как достижения мировой электротехнической науки (при несомненном влиянии работ советских ученых на выбор конфигурации «Сети-2030» и идей использования в электроэнергетической системе сверхпроводящих линий), так и техники (новые материалы, высокотемпературные сверхпроводники и передовая силовая электроника). Но главной прорывной особенностью системы является ее базирование на информационных и сетевых технологиях, составляющих технологический фундамент постиндустриального общества.

Проектируемая гигантская социотехническая система, по замыслу ее разработчиков, должна обеспечить преуспевание и более здоровое качество жизни всех американцев. Одна из главных целей этого технонаучного проекта - управление сетью со стороны потребителей за счет оснащения бытовых электроприборов интеллектуальным управлением и обеспечение полностью автоматического реагирования на запросы потребителей - также носит социальный характер. В сетевом сценарии реализации проекта заложены решения к определенным срокам крупных научно-технических задач, развертывание под эти решения новых производств, выпуск на них больших объемов уникальной техники и далее ее монтаж на огромных пространствах. Магистральные тысячекилометровые линии электропередачи этой сети планируется построить к 2030 г. в сверхпроводящем варианте, реализуемом на основе нанотехнологий, при том что они, созданные в самых передовых научно-исследовательских институтах, сейчас имеют максимальную длину порядка 1 км. Следует, однако, отметить сильную зависимость успеха реализации подобных социотехнических проектов от их социальной составляющей. Так в США электроэнергетика находится в частной собственности и после экономического кризиса 2008 г. энтузиазм выполнения плана «Сеть-2030» у ее владельцев резко снизился.

Еще своеобразнее ситуация с реализацией перспективных социотехнических проектов в современной России. Так перспективные наработки ученых по интеллектуализации нашей «реструктурированной» электроэнергетики вряд ли найдет поддержку у собственников ее отдельных энергетических объектов. Общественная экспертиза полезности подобных проектов и возможности общественного их лоббирования не имеет в России институциональных основ, и слишком зависит от мнения научных дилетантов, политиканов, дельцов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Андреев А.Л., Бутырин П.А. Технонаука как инновационный социальный проект//Вестник российской Академии наук. 2011, №3

2. Прайд В., Медведев Д.А. Феномен NBIC-конвергенций: реальность и ожидания// Философские науки. 2008.№1

3. Юдин Б.Г. В фокусе исследования - человек: этические регулятивы научного познания/ Этос науки. РАН, Институт философии; Институт истории естествознания и техники. - М.: Academia,2008

4. Macnaghten P., Kearnes M., Wynne B. Nanotechnology, Governance and Public Deliberation: What Role for the Social Sciences? // Science Communication. 2005. V. 27. №5

5. Андреев А.Л., Бутырин П.А., Горохов В.Г. Социология техники. М.: Альфа - М, Инфра - М, 2009.