Политическая традиция самозванчества имеет богатую историю и пронизывает русскую культуру начиная с эпохи Смутного времени, после того как Московское царство, расширив свои границы на земли Казанского и Астраханского ханств, Сибири и части Ливонии, столкнулось не только с внутренним кризисом власти, но и со своим культурным Другим. Переплетение различных форм господства (социальных и экономических, культурных и этнических, языковых и эпистемологических), характерное для Российской империи, позволяет поместить феномен самозванчества в аналитическую рамку постколониальной теории, сделав при этом ряд концептуальных корректив, обращенных к самой этой рамке. Непосредственным историческим материалом анализа является Пугачевское восстание (1773—1775) и его последующая культурная рецепция.

Предмет статьи — следы колониальных отношений в литературных текстах, написанных в Грузии или за ее пределами и посвященных Грузии. С опорой на работы Вальтера Миньоло, Кристины Шандру и Мадины Тлостановой в работе анализируются романы «Путешествие в Карабах» (1992) грузинского автора Ака Морчиладзе, «Русскоговорящий» (2005) Дениса Гуцко и «Восьмая жизнь...» (2014) немецкоязычной Нино Харатишвили и демонстрируется, как в них сложным образом переплетаются разные виды постколониальных отношений.

Статья предлагает критику постколониальной теории, в частности, в случае ее применения к культурному материалу, появившемуся на Северном Кавказе в период чеченских войн. Автор утверждает, что рамки постколониальной теории проявляют недостаточно гибкости для обсуждения сложносоставных групп акторов, а также отношений религии и власти, которые выходят за рамки дихотомии «колонизатор—колонизуемый»; более того, поле войны как ситуация взаимного намеренного прибегания к жестокости также вступает в противоречие с постколониальной теорией