18.05.2011

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Уважаемые коллеги, друзья, гости, хочу открыть семинар под общим названием «Экономика заслуг» первой лекцией, которую прочтет ОИГ.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Выступлением.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Да, первым выступлением …. Хочу сказать несколько слов про ОИ и про вас, тех, кто здесь сегодня собрался. И про семинар.

Олег Игоревич – философ, методолог...

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Инженер-электрик.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Инженер электрик... Пожалуй, самая экзотическая из всех его сегодняшних позиций и должностей - зам директора Института философии РАН... по развитию.

Около месяца назад мы беседовали с Олегом Игоревичем, и он сказал, что прошлым апокалиптическим летом, он увидел, что невообразимо красивы кучевые облака. И вообще, высказался в том роде, что наблюдать за облаками крайне важно. Я подумал, что наш семинар, семинар Лаборатории социальных инноваций «Клаудвочер», надо начать выступлением именно такого человека. Что хочется сказать. Один из моих учителей говорил: «Мы все маленькие карлики, но мы сидим на плечах великанов. За счет этого мы имеем возможность увидеть дальше». Так вот, сегодня мы имеем шанс попробовать залезть на плечи великана и за счет этого увидеть чуть дальше. ОИ – вы наш один из первых великанов, а мы постараемся как-нибудь залезть вам на плечи. Начинаем.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. С чего?

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Вы можете определить тему. Останавливаться в тех местах, где вы хотите услышать вопросы. Поскольку мы все записываем, я прошу всех говорить в микрофон. Ольга Форись – менеджер нашего семинара – будет вам предоставлять такую возможность. Вот собственно и все.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Третий том малой логики Гегеля, которого в свое время в России назвали Егором Федоровичем, начинается словами «всякое начало трудно». Сейчас я здесь нахожусь в весьма и весьма затрудненном положении. Это первое из четырех выступлений. Это трудность такого особого рода. Вначале я позволю себе прочесть одну цитату из Киреевского Ивана, который, по-моему, точно передает характер моего затруднительного положения:

человек «должен знать, что здесь не верх знания и есть еще ступень, знание гиперлогическое, где свет не свечка, а жизнь. Здесь воля растет вместе с мыслью. Этим, между прочим, объясняется факт, который каждый из нас испытал тысячу раз, что мысль до тех пор занимает нас горячо и плодоносно, покуда мы не выскажем ее другому. Покуда мысль ясна для разума или доступна слову, она еще бессильна на душу и волю. Когда же она разовьется до невыразимости, тогда только пришла в зрелость».

Это не просто красивые слова. Если от обратного посмотреть - и вот она достигла сначала невыразимости, созрела… Потому что пересказывать или восстанавливать … благодаря которому ты … попал ... занятие утомительное и неблагодарное. Тем более, что все, что можно было по этому поводу сказать, я выкладываю на своем авторском сайте www.prometa.ru, и в принципе каждый желающий сможет туда заглянуть. В последнее время мне пришлось учинникам и учинницам - тем, кто иногда проявляет интерес к плодам моим - ввести одно такое правило. Два поста на моем сайте - если напишите комментарии, тогда я с вами дружу. Потому что работать попугаем или магнитофоном, чтобы пересказывать, это занятие неблагодарное. Вот как я собираюсь из этого положения выкрутиться. Значит у меня четыре выступления и вот первое оно такое навигационное. Первое – для себя – я вырабатываю вариант методологии, которая называется когнитивно-стратегическая навигация. Искусство решать, в какое временя в будущем нужно будет о чем-то подумать. Не сейчас, а вот тогда, когда оно настанет. У нас сейчас своего рода ориентация во времени. И вот в этом навигационном жанре двигаясь, я буду, в сущности, называть, иногда кратко, иногда чуть более подробно, характеризовать тему или проблему, которая мне представляется в свете мысли созревшей чуть более актуальной, и требует не просто актуализации, а требует такого активистского поведения. И мне кажется, сейчас самое интересное на социально-философском поле – это вопрос: «что значит быть активистом?». Ну, вот мы знаем гражданских активистов, художественный активизм. Недаром помимо современного искусства потом появилось актуальное искусство. Теперь активизм – это такая манера поведения. Вот я буду такие фрагменты или темы называть или слегка раскрывать, и надеюсь очень, что своими вопросами или обсуждениями, утверждениями, поношениями и всякой другой проявляемой активностью вы мне поможете в этом движении… Поможете это движение сделать ну более или менее непреткновенным, чтобы мы не спотыкались и не зависали в каком-то молчании.

Замечательный немецкий философ Дитмар Кампер как-то не так давно написал, что в качестве манеры поведения востребованы теперь, то есть в условиях когнитивной неопределенности случающихся событий, не суждения и выводы, не расчеты и взвешенные решения, а смелые встречи лицом к лицу с амбивалентностью как таковой. «Амбивалентностью как таковой», конечно сказано для лиц, склонных к кабинетной жизни, «как таковой» - это философский такой оборотец некий расхожий. А на улицах и площадях, да и в социальных сетях встречи предстоят с активистом или инициативником. Как в советские времена их называли, тот, кто проявляет инициативу и нуждается в особом досмотре или поощрительстве. Это не значит, что пресекать нужно. Так же как и с антагонистами, выпущенными на активную потраву этим новоявленным героям городской жизни. Тут уж амбивалентно все: и действующие лица, и сценарий поведения, и жанр, сугубо условно именуемый сейчас, и официальные способы его медийной репрезентации.

Однако, странный эффект, по-моему, имеет место быть… Связано с анестезией своего рода. С одной стороны, всегда есть такие сторонние зеваки в состоянии скорбного бесчувствия, проходящие мимо и необращающие внимания. С другой стороны - тревожная нейтральность задумчивых людей, которые думают, что, типа, выход есть, надо его только найти и отформулировать, тогда все встанет на свои места. Ну а третье - маниакально-эйфорическое – сначала ввязаться в бой, потом насилие с абсолютной уверенностью правильности предпринятого героического активизма. Вот это вот сочетание скорбного бесчувствия или нейтрального… нейтральной задумчивости и маниакальной эйфории, оно заставляет обратиться к такой нозологической метафоре. Нозология – это наука о болезни. Вот, обращаясь к такой новой метафоре, рискну заметить, что вот этот расклад строго соответствует структуре маниакально-депрессивного психоза и разным его частям. А маниакальный всегда свидетельствует об энергии ненасыщенности или напряженности самой данной ситуации действия. Говорят, «там гроздья гнева созрели». Видно они сами где-то там созрели...

Вот так же о его какой-то устремленности, не ставшей пока публично признанной и оправданной целенаправленностью социального действия. Многозначность, неопределенность, неизбежность выбора самого поступка, риск, который… не тот ли риск, который города берет? Если выражаться философически, то сейчас принято думать или начинается дума в терминах множественности и сложности всех явлений и событий. О чем я собственно сначала вам и сказал. Вот это что касается моего зачина.

Дмитрий, что означает улыбка на вашем лице?

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Ожидание… чуда.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Для того чтобы вам внятнее ощутить, чем я собственно в мини-цикле выступлений стану заниматься, я буду использовать один пример одного проекта, который по линии моей казенной должности называется «философия и здоровье» … где обсуждаются тенденции новых возможностей социализации медицины, но попробуйте на вкус, каким образом я это собираюсь делать и по возможности делаю.

Вот, казалось бы, здоровье и медицина должны быть куда более ценностнозначимы в обществе, чем образование, культура или другие сферы жизнедеятельности. Ну, культура, особенно классическая, традиционная, как известно, привлекает внимание довольно малой части аудитории. Образование, конечно, обещает улучшить благосостояние и большую свободу выбора на выбранном пути в благосостояние, но тоже представляет, … Казалось бы, что здоровье должно заведомо восприниматься и практиковаться как несомненно, самоценный предмет заботы о себе. Для всех и для каждого. Всеохватность подавляющего большинства. Однако, это не так или не совсем так.

Вот на это «не совсем так» я и хочу обратить ваше внимание.

В свое время, когда мы начали проводить семинары по здравостроительству, а это было лет 15 или 20 назад, я с гордостью объявил, что могу дать строго научное определение здоровья. А именно, здоровье – это то, что люди чаще всего желают друг другу. За столом, на празднествах, в поздравительных открытках, при встречах и расставаниях. Но оно функционирует только на уровне словесности и речевых ритуалов. Речевых ритуалов - так же как «благодарю», «спасибо» и т.п. Вот на этом уровне оно всем хорошо известно. А на уровне публично-ценностной риторики произошло закрепление словосочетания «здоровый образ жизни». Но дело в том, что сам по себе концепт здорового образа жизни имеет два разных смысловых ударения на «здоровый» и на «образ». И эти ударения далеко не созвучны. Они не перекрывают друг друга. Ну, вот на уровне уже упомянутых речевых ритуалов в жизни понимается, конечно, здоровье. Под жизнью понимается, конечно, здоровье. Здоровая жизнь. Мы болеем и умираем и, по сути, являемся существами неумолимо смертными, что в философии обозначается конечностью. Конечные существа. В нашей поместной духовной традиции люди имеют «смертную память», то есть способность смотреть на происходящее сейчас из обратной перспективы времени, оттуда. Это меня умиляет отчасти, эта забота об образах будущего. «Свобода образа будущего». «Будущее где-то рядом». Хотя, в общем-то, будущее каждого из нас хорошо известно в свете этой самой смертной памяти. Вот. И это означает, что сам концепт «здорового образа жизни» имеет глубокий когнитивный диссонанс. Такая смысловая и ценностная запута. У Дмитрия Ивановича Менделеева было такое любимое слово - «запута». Никаких ассоциаций прощу не продвигать. Что же касается образности «образа жизни», то есть его мыслмости, понимающего восприятия и практикования на этом уровне, то о его жизнестойкости можно было бы с уверенностью говорить, только применительно к – далее ключевое слово – применительно к здравомыслию. Здоровому воображению, здоровому чувству юмора, здоровой рассудительности. А вот это из жизни – «в здравом уме и твердой памяти», «без зазрения совести», «в состоянии вменяемости» живет наш современный мир. И мы знаем… отнюдь нет. Ну и выражаясь, может быть более мягко, стоит себя спросить, не потому ли здоровье постоянно ускользает от внешнего осознавания определенного концептуального выражения. И находит себе место в глубинах нашего социального сознания неустранимой телесности и зыбкой повседневности. Ну, вот этим вопрошанием и определяется мое обращение к философии здоровья, то есть здравомыслия. Ну, вот вокруг этого, в сущности, метафорической структуры за границами речевых ритуалов, сюда может быть на мой вкус направлен поиск. Тут бы я позволил себе на минуточку остановиться и спросить.

Вообще, когда я начинаю подобный курс, я предупреждаю студентов. Я не жду от вас понимания. Я буду очень рад, если оно случиться. Я так же не ищу общения с вами (уж простите меня ради Бога), но тоже буду очень рад, если оно состоится. Это не входит в мою лекторную модель, поскольку ни знания, ни какие другие когнитивные виды информации не передаются воздушно-капельным путем. Только предпринимая со своей стороны некое активно-действие: тот же вопрос, обсуждение, в нас остается некий след, который потом дает о себе знать и проявляется в нашем знании, непонимании... Хотелось бы больше. Помимо улыбок на ваших лицах, это тоже конечно прекрасно. В любом месте можете прервать меня и говорить, как мне себя вести, например, говорить. У нас есть некий радиоклуб, который мы ведем с Олегом Борисовичем Алексеевым по воскресеньям на Финам ФМ. Он так и называется - «Говоря говори!».

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Доктор, скажите, а в существует ли у Вас лекарство от «запут»?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ: Дело в том, что всякая рационализация, применение ума к чему-то, она начинается под лозунгом «за свободу», чтобы освободиться от чего-то. Но по мере развития и созревания она сталкивается с открытиями других видов несвободы. Вот рационализация аналитическая Фрейда открыла нашу зависимость от детства. Как раньше было? Счастливое детство, прекрасная юность, зрелая мужественность и мудрая старость. Такая вот веселая трогательная картинка про человека. А тут оказывается, что детки бывают злыми, тупыми, или наоборот сверххитрые и т.д. Придумывают всякие невероятные конструкции. То есть всегда происходит открытие. Поэтому что значит лекарство? Надо идентифицировать и в обратном направлении провести работу по выявлению той закладки, которая была в традиции, в детстве или в языке.

Мне вот прислали реферат по поводу утопий. Там был один момент такой интересный, который обратил мое внимание. Сначала тут очень энергично говорится про утопию, а потом, во второй части, все чаще и чаще употребляются проекты да проекты. Вот, кажется, автор реферата как раз не обратила внимание на то, когда слово «проекты» вошло в общекультурный, а теперь в массовый оборот. Теперь, куда не ткни, у нас проекты. Земфира новые песни пишет – у нее проект, надо национальный университет построить – тоже проект. Это стало фактом массовой культуры. Обращение с этой словесностью. В то время, в очень определенное время, начиная со второй половины XIX века, появилось много, по меньшей мере, три, философии проектирования, одна из которых принадлежит нашему замечательному соотечественнику Николаю Федоровичу Федорову, для которого проектом было все. Вот пространство - это проект. Время – тоже! И т.д. Вот удивительно, на пустом, казалось бы, месте расцветают прям кущи, сады с мыслями. И проходит... Сколько? Сто пятьдесят лет, и вот только-только где-то там чего-то там почему-то вспоминают про проект «Воскрешение отцов» Федоровский. И в этой связи - освоение космоса, Циолковский, но на самом деле это одна из базовых закладок у нас, в нашей культуре по поводу проекта и проектности как таковой.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Не хватает емкости, чтобы понять, что значит время как проект.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ (ОИГ): А вот… Николай Федорович. Сейчас пока не совсем удобно залезать в это. Но я пока не решил, когда - или в третьей, или в четвертой части, буду говорить или отвечать на вопросы, будет у личности собственное будущее или у этичности будущее в том мире, в котором мы хотели бы жить. Как вы догадались, я там буду отвечать положительно. К этому материалу можно будет чуть более подробно обратиться.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ: у меня вопросов миллион. Я первую часть доклада чувствую, как моя голова разрывается на фрагменты. У меня пока не складывается целостная картинка.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. О! Правильно-правильно! Мы все страдаем смыслозависимостью. Это наша национальная беда. Есть известный анекдот про водопроводчика. Ему говорят: «Кран замени». А он отвечает: «При чем тут кран? Систему менять надо». Это он, конечно, про систему водоснабжения. Сначала… А потом. А потом, потом, потом… А потом, как говорит девочка, моя соседка по лестничной клетке, потом и не будет. Потом не предусматривается. Так вот сама по себе работа по археологии знаний, по выкапыванию корней и корневищ… Тебе приходилось, когда-нибудь на даче выкорчевывать корни?

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Да.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Так вот занятие не из… Не из. А если там что-то останется. Проще обрубить, так они подлецы дальше растут. Так и мне такую работу приходится проделывать. Так вот, применительно к тому сюжету, который я привел в качестве примера. Со здоровьем. Известно, что перу Аристотеля принадлежит известный труд «Метафизика». То есть то, что «после физики». Только закавыка в том, что физики еще не было как отдельной дисциплины науки. А вот «после» уже было. Так вот после чего? А дело в том, что уже был Гиппократ, и уже была физиология, и физиология была уже довольно эмпирически богатая, и четыре темперамента, которые по координатам скорости и силе реакции, и такого рода конструкции действительно физиологического толка уже были. Так вот, восстанавливая эти первородные… дело в том, что и в философии считается первым, собственно философским, ни в коем случае не богословским, произведением, считается «Метафизика». Собственно, она и рождалась только в союзе с физиологией, не с физикой… ну где-то там может быть инструментальная музыка, горячие волны, то се, пятое десятое, где-то там уже были. Но вот все-таки основной корпус воззрений и о здоровье, в том числе и, первую очередь, был все-таки получен из физиологии. Поэтому и нужно выкапывать эту зону. А уж, какая там новая несвобода там раскроется – это будет вашим вкладом.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Олег Игоревич, а если не копать? С чем мы столкнемся?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Вообще надо сказать, что нет никакой обязательности в этом копании. Поскольку она и так встроена, она и так даст о себе знать по ее наблюдаемым эмпирическим проявлениям. Ну, раз уж мы зашли, то Мераб Мамардашвили сформулировал одну очень важную вещь. От чего происходит развитие? И, как и полагает философу ответил с большевистской прямотой – развитие происходит от развитости. От достигнутого уровня развитости. И тут такое золотое правило – не понижать уровня. Не играть на понижение. Вот эта вечная игра на понижение – "народ у нас тупой вот эти вечные говорящие головы – ничего не поймет". Ляляля.

МИХАИЛ ФЛЯМЕР. А что тогда будет повышением относительно рационализации?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Я в том моменте упоминал рационализацию по-фрейдовски. А вообще, а вы о какой рационализации говорите сейчас?

МИХАИЛ ФЛЯМЕР. О той, в которой присутствует проявление несвободы. Рационализации, например, разбора того, что такое здоровый образ жизни, какая в нем запута.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну для того, чтобы об этом говорить, Вы наверное, отправляетесь с какого-то понимания ума…

МИХАИЛ ФЛЯМЕР. Наверное…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Вот рефлексивный круг и замкнулся. В данном случае начинается со здравомыслия китайского пошиба. Был у меня иглотерапевт. Я когда к нему пришел, упор руки там… У меня такая дурацкая особенность, если я понимаю механизм явления, действия там, то со мной все получается, ну у целителя, а если не понимаю, то не получается. Я ему это пытаюсь объяснить. Он говорит: Вы к доктору пришли, значит, Вы больны… у вас сознание-то больное, то есть Вы не можете задать правильного вопроса. Вот когда вылечитесь, тогда и будете их задавать. Ну вот в некотором роде это так. Хотя надо сказать, в одном месте он проговорился. Помимо схемы тела, виртуальной, не привязанной к каким либо физиологическим точкам, есть еще чувство ритма и времени специфическое. Ну вот, а может быть отдаленную аналогию из мира музыки?.. На что вам это больше всего… напоминает? Он сначала брыкался, типа, нет, не правильно это. Потом сдался. Клавесинные концерты Баха. Что в этот момент делает человек, получивший такую бесценную информацию? Он идет и скупает все лучшие исполнения и начинает их слушать. Ну а после такого вот пристального прислушивания, Иоганн Себастьян собственной персоной. Я могу сказать, что я его видел. Вот так запутанно. Поэтому я и сказал, что начало трудное. Надо с разных сторон туда въехать… Не полагаться на смыслозависимость.

Я активно пользуюсь сейчас таким развлечением, оно мне активно помогает. Это различение проактивного и ретроактивного залога. Вот понимание всякое, а понимаем мы именно смысл - это ретроактивная способность. Она все время отбрасывает нас в прошлое время. Не обязательно в конкретный год. А мышление – это проактивное. Так что их можно таким образом различать между собой. Вот почему я и привел это - как фигура, которая будет расписана в раскладе, уже известная.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Чаще всего вот это непонижение оно чаще всего формально. Сложность языка воспринимается как повышение уровня. На самом деле, и мне интересно ваше отношение к этому, известные притчи, что христианские, что буддистские, в которых смысл есть содержание и никакого упрощения там нет и при этом очень простой язык. И есть очень длинные предложения, в которых нет ни смысла, ни содержания…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну да еще восемь слоев комментариев… Ну да, есть типа "лис намочил хвост – быть беде". Все понятно. А если там четвертого и пятого, там будут вот такенные трактаты искушенных в буддистской логике и грамматике и бог знает чем, поэтому есть возможность выбора.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. И все-таки они коррелируют между собой сложность языка..?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Они коррелируют, конечно. Просто мы почему-то очень довольно развлекаемся игрой в 36… и так сказать, кажется, что все просто. Однако! Как сказано в Джаммападе: «Мнящие суть в не-сути и видящие не-суть в сути, они никогда не достигнут сути, ибо их удел — ложные намерения. Принимающие суть за суть и не-суть за не-суть, они достигнут сути, ибо их удел — истинные намерения».

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. О… А слов-то как мало.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Всего три. Ладно, поехали дальше. Вот с этим примером. Проектность это качества, которые присущи не только деятельности проектирования. Своей проектностью обладает язык, культура, пространственно-предметная среда и т.д. И у нас есть возможность выбирать и самоопределяться в этом отношении. Нам проще потратить силы и ресурсы на то, чтобы осуществить эту деятельность или эту проектность, почерпнуть или прожить ее как реализованную в вышеперечисленных, ну например в языке. Поэтому нужно капаться и там и там, вскрывая закладки и затем с ними что-то делать. Так вот откуда берется проектность, что может быть источником. Ну ориентируясь на тот реферат, который, тем не менее интересен, проект это что-то среднее между утопией и нигилизмом. Между какой-то заведомо приемлющей и утверждающей формативной позицией и отрицающей. Нигилизм как реконструкция всех и всячески возможных ценностей. Так вот про источники и проектность. И тут я еще один фрагмент и одновременно иллюстрацию к тому, до какой степени это понижение, к чему оно приводит.

Вот я позволю себе ваше внимание обратить на то, что произошло на просторах нашего отечества с такой темой как человеческий потенциал. Эта тема залетела к нам прямиком из Америки, из либеральной модели, которая прямо скажем радикально отличается от германских, французских… И главное отличие тут состоит в том, что человеческий потенциал – такая первородная тема американской управленческой традиции - во многом пропитана протестантским пафосом. Вот в корпоративном клубе Реновы, который я имел честь вести в течение нескольких лет, не раз выступали всякие известные американские концептуалисты корпоративного развития, и почти без единого исключения это были люди, глубоко проникнутые, даже озабоченны ответственностью перед будущими поколениями за сохранение возможностей и достойной жизни в будущем, за ресурсы, которые возможно им понадобятся, которые сейчас не должны быть исчерпаны до конца. Это с точностью до всех превращенных форм идеологического поведения. Вот Ларошфуко по поводу притворства такого рода говорил, что это дань, которую порок платит добродетели. Дань все-таки платит добродетели. В этом смысле и лицемерие все-таки не такая бесполезная вещь. Конечно, с оговорками всевозможными на этот счет. Но все-таки ответственность перед будущими поколениями. И в этом смысле концепт человеческого потенциала такого же рода, ответственность за реализацию человеческого потенциала каждого из нас возлагается на нас же самих. Это не ответственность государства или общества, а самоответственность человека за свою самореализацию. И как уже пишут экономисты этого крыла, человек превращается в человека-фирму, который живет и действует по логике развивающихся компаний: он сам определяет свои цели, его согласие на труд движимо желаемым доходом, доход непременно инвестируется и в первую очередь в самого же себя и.. это дело не индивидуальное, а такое семейно-родовое. То ли только в здоровье эта инвестиция, то ли еще и в образование, то ли в образование в первую очередь или еще во что-то: в путешествия, в развлечения и т.д. Важно, что оно семейно-родовое. Эта пометка очень существенна. Потому что нам этот концепт залетел в каком-то этически-кастрированном, антропологически стертом представлении. Вот этого пафоса в нем не предусмотрено. А именно эта ответственность за самореализацию и создает такую двойную спираль ответственности перед самими собой и перед будущими поколениями. Что создает эту генетическую связь с будущими поколениями, а потому и с будущим как таковым. Вообще занятия будущим за собой предполагают такой вот этический максимум. И вот некий взгляд из чего это складывается. Вопрос. А что ж собственно человечество в этом человеческом потенциале кроме слов капитал и потенциал ничего и не предполагает? Ну это не живые сущности. А человек живое существо. Если он не мыслится в рамках таких вот жизнесообразных онтологий, то уже сам отбрасывается в мир мертвой природы. А мертвое, понятное дело, здоровым быть не может. Ну поскольку ...источником?. всех способностей и всех потребностей являются сами люди, их знания и умения являются, прежде всего их собственным, а не чьим-то еще достоянием. И признавая это, бизнес и государство признает свою заинтересованность в накоплении человеческого капитала, каждым отдельным человеком и семьей или устойчиво воспроизводящимся сообществом. И в инвестировании его в те или иные части жизни. Вот он так этот концепт устроен, что истоком своим имеет некую этическую массу. Это один из ответов на вопрос, откуда вообще может произрастать проектность. Ну вот интересно, что показательно, представительство ООН в России выпускает отчеты по состоянию человеческого потенциала по регионам в сравнении с другими странами. Но мне никогда не попадался ни один стратегический документ, который подобной информацией оперировал. Вот они живут там своей жизнью и отчитываются за нас перед кем-то где-то, но операционально это стратегическое планирование никак не развивается, потому что ни с того конца берутся. Это если говорить о прямом смысле этого концепта, который вписан в учение про биополитику, то есть политику жизни как таковой. Кроме прямого толкования, которое я давал с отсылкой на этическую массу, есть еще косвенное организационно управленческое истолкование. Вот Вы наверное, все-таки до какой-то степени знакомы с тем, что сейчас происходит в Перми. Вот в Перми с музеем современного искусства и со всем этим музейным бумом. В этом году прошел пермский форум культурной политики как инструмента развития регионов. Много разных тем и всяких движений делается на этом поле. Что при этом имеется в виду? По видимому, как мне представляется, мы тут можем говорить о своего рода конверсии мотивационной энергии. Предполагается, что если вот какие-то инновационные подвижки будут происходить в сфере культуры, как в случае с этим учреждением культуры - «Музеем современного искусства», или в образовании, то они же в конечном итоге будут сказываться на всех других сферах жизнедеятельности, включая и реализацию подобного рода проектов, есть в сущности механизм конвертирования одних энергий в другие, и уровень актуальности и активизма тут может быть повыше. Ну раз уж ключевое слово тут конверсия произнесено, то нельзя не вспомнить про концепцию конвергентных технологий, которая нам известна по четырем компонентам: нано, био, информационно-коммуникативной и когнитивной, то есть, относящейся к мышлению, технологий. То есть утверждается, что они интенсивно конвертируются. Ну, вот если мы имеем тем самым возможность исследовать и испытать такую стратегию, когда рефлексивные замыкания в этой четырех-членной схеме будут осуществляться через когни – мышление. Тогда поэтому, только поэтому я и беру в качестве родового термина в проекте «философия и здоровье» термин здравомыслие, точнее сказать, здравосмыслие. Но сейчас не хочется умножать слова без необходимости. Отдавая отчет в неудобстве употребления и некоего специфичного,… но на мой взгляд единственное, что имеет смысл здесь обсуждать - это нашу способность мыслить, понимать, зная, что такое здоровье и как его сохранять и преумножать. Вот мне достаточно, чтобы на эту дозревшую до невыразимого состояния ... вполне достаточно только этого слова. Что дальше происходит, надо обратить внимание, что речь идет о здравостроении, о здравостроительстве, но изучают почему-то не здоровье, а болезни. И больные люди и соответствующие предписания фармакологические тоже ориентированы на болезни. Хотя были попытки такой когнитивной институционализации - был проект сонологии, акмеологии и валеологии, которая даже успела проникнуть в школьную программу в каком-то смысле. Одно время. Потом ее потеснили назад. Но попытки начинать со здоровья известны. За пределами этих речевых этикетов - явная нехватка сцен и жанров языка здравомыслия. Если приглядеться, при каких обстоятельствах и как мы говорим о здоровье как таковом. Ну я не знаю, на пальцах одной руки мне пока не хватит перечисления того, как это происходит или может произойти. И тут есть очевидные причины для этого, если присмотреться повнимательнее, в игру понимания и непонимания разный вклад вносит когнитивно-концептуальная составляющая, когда мы ориентируемся на понятия, на концепты, когда мы в них движемся и рассуждаем, и эстезивно-катектическая (эстезис – восприятие чувственное, а катексис – наша способность быть или не быть удовлетворенным). И тут есть такая маленькая хитрость - способность желания, а оно удовлетворяется. В то время как способность удовлетворения такая же равноправно и равносильная вещь, как способность желать. Вот артикулирование этой способности удовлетворения, ею заведует не когнитивно-концептуальная составляющая коммуникации, а другие, неудобочтимые. Они всегда опираются на концептуальную … хотя во многом зависит от наших убеждений и предубеждений.

Да, для продвинутых, приспособленных когнитивных существ, которые так называются трансинтеллектуалами, они могут сопровождаться всякими переживаниями интеллектуальными. Мы коль в социальной коммуникации всех со всеми, тут правит бал другая стихия. В непосредственном переживании состояний эмпатии, сочувствия, невзгоды, неудачи, страданий, боли у людей, реже, но тоже и радость, и везение, и успех. А это состояния всегда либо такие упертые, как лбом в стену, либо взрывные, но всегда грозящие работой невнимаемостью для вдумчивой работы понимания и последовательного доказательного мышления малоподходящи. Более известны своим туповатым молчанием или визгливой бранью. Это уже не запута, а форменная беспутица. Вот этот вот пласт переживаний, который после легкой руки (?) называется. Такими турбулентными, спонтанными проявлениями и самонеуправляемости. Поэтому все внимание теперь в эту сторону хочется направить. НУ и …

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. И?..

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Я правильно понимаю, что чувственные переживания, когда не в состоянии осознать, они ведут к спонтанным непрогнозируемым реакциям?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Да. Поэтому из какого бы понимания ума Вы бы не исходили, из совсем грубой счетности раз два три четыре пять, то сложнейшие топологические модели, как устроен наш социум... в любом случае это не касается того пласта, о котором я сейчас говорю. Чтобы не говорить все-таки эстетика, она у нас все-таки как наука. Телесно-чувственно-эмпирического. ТО есть даже экспириенс, то есть опыт ввинчивания. Отсюда целый куст теорий про экономику впечатлений, экономику счастья, это такая американская забава.

М4: А в чем здесь собственно состоит коммуникативный, а не внеязыковой, речевой ход? В том смысле, что распространение психологических тренингов, направленных на работу с телом, направленных на то, чтобы не болтать, а что-то делать с собой. Это же все внекоммуникативный опыт. А Вы говорите про коммуникацию.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Очищение посредством сострадания - не страха и не ужаса. Тренинги тренингами, но больной слышит: "Представьте себе то, что…" А ты поди-ка представь. На самом деле представь. А как на самом деле представить там, на тренингах, не говорится. Вот это на самом деле хорошо, ты когда в руки учебник берешь, сразу смотри учебник, упражнения, что там предлагается делать. А то сначала предлагается пройти сквозь стену, а потом… вот ты пока не пройдешь сквозь стену…

М5. От жизненного опыта зависит.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну если он есть, то зависит. Вот в ВШЭ я стал читать там курс, когда пришел, «Введение в гуманитарные стратегии и практики», чтобы сориентировать четвертый и третий курс, они правда на философском факультете числились, что есть интеллектуальная среда, что есть возможности, так что потом, чтобы ориентироваться. И тут обнаружилось, что они никогда не были ни в пионерской, ни в комсомольской организации. Они просто в принципе никакой организационной структуры не проживали, что есть звенья, отряды, дружины, уставы, сборы, горн, барабаны. Самое простое что можно себе представить. Вот когда этого вообще не было, абсолютно нет мотивированности вникать в эту реальность. Вот и есть опыт или нет опыта. Вот и приходится выкапывать, если чего-то есть.

Ну что, все так скучно, Да? Повеселее!

М6. Вопрос у меня есть. Вопрос состоит в следующем, что конвертация это вопрос веры в то, что работа с культурой повлияет на экономику.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Вы хотите сказать, что это какая-то аксиоматическая?

М6. Да. То есть условно, рисование долларов на стенах поможет конвертировать настоящие деньги в экономику.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Роберт Оппенгеймер, научный руководитель Манхеттенского проекта - крупнейшего научно-технического и военного проекта ХХ века - был, как известно, наркоман, богемщик, баловался санскритом и веды изучал, и тем не менее, этот проект был сделан. Конечно, там и генерал был, который за порядком следил, но это уже другой вопрос. Для поддержания креативной атмосферы это очень важно. Было ли это предметом веры, просто никто не усомневал его право заниматься такими вещами.

М6. Для успешной реализации этих проектов должна быть вера в правильность?

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. У меня комментарий, как раз по поводу Перми и конвертации культурных ценностей в бизнес-активность. Вот понятно, что сейчас весь мир такая межкорпоративная история, рынок, базар и все меряется через то, принесет ли это капитализацию или нет. Хотя понятно, что это самодостаточная вещь, как философия, самоценная. Вот у меня вопрос, при конвертации самоценных вещей в экономическое пространство, есть ли там потери? У меня есть чисто интуитивное предположение, что есть.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Потери в конвертируемом?

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. При конвертации. Вот кстати вопрос, в чем потери? Мне кажется в конвертируемом, и в момент конвертации какие-то убытки происходят. Я не могу сказать, но может быть у вас есть комментарий на этот счет.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну вот снова вспомним про непонижение и про развитость. Тут можно было бы заглянуть в такую экзотическую сторону как трансгуманизм, такое международное и российское, в том числе движение. Если когда-то там боевой клич мог быть преодолен , то тут более политкорректно – человек может быть перепроектирован. И в частности, либо так сказать ожидается наше переселение в духовное, мокрое или сухое, кремниевые формы существования или вообще в виртуальную реальность, в которой мы будем жить и обитать. Но вот чего Вы там никогда не встретите – это человека человечного – homo humanus, так сказать. Он же человек совершенный, подлинный. Вот этот строй мысли и жизни, он довольно устойчиво воспроизводящийся. В свое время Шукуров, наш замечательный исламовед, такой проект академический сделал - «Совершенный человек». В разных религиозных и философских традициях – очень устойчивая и самовоспроизводящаяся структура, от даосско-суфийских до наших… это вопрос не веры, а верности. Верности нет давно. Это основоположение. Поэтому они могут быть религиозными, секулярными, но в конце концов это сохранение идентичности, верности в широком смысле слова, а не еще одной очередной эпохи, когда через три-четыре года они будут пересматриваться. В "Столпе и утверждении истины" Флоренского есть знаменитое 12-е письмо под названием «Ревность» (прим. ДШ - http://azbyka.ru/vera_i_neverie/o_boge2/stolp_i_utverzhdenie_istiny_13-all.shtml) В смысле ревнители чего-то, древне-русской словесности, например. То есть ревность это одна из трех таких ипостасий любви. Есть нежность, страсть и ревность. Вот ревность - равномочная и равносущная. Ревнивое отношение к чему-либо, к цельности чего либо. В том числе и "человечный человек" - это предмет ревностного отношения.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Ревность она коррелирует с понятием сострадания в буддизме? То же самое?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Да. Мне кажется,что…

Руслан Абдикеев. Можно еще вопрос по поводу конвертации? Я не смогу восстановить эту фразу, когда истина суть не-суть… это как та притча, в которой хороший ученик с ложным намерением и плохой ученик с истинным намерением любое учение сделает ложным, что подтверждает мой тезис, что мы можем проще выражаться. Смысл в том, что если они вкладываются в культуру с ложным намерением, то идет ущербность и культуре и, соответственно, это конвертируется ни во что, потому что истина и культура могут создать в том числе то, что называется деловой активностью. И здесь вопрос-то в чем, возможно ли изначально конвертируя одно в другое создать истину?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Так вот в простоте по-детски если отвечать? Нет не возможно, а главное, что здесь такая социальная закладка совершенно на другое направлена. Как в свое время на страданиях масс был сконструирован искусственно апофатически такой социальный класс как пролетариат, такой негативный, которому ничего не было интересно, кроме своих целей (ДШ - "нечего было терять, кроме собственных цепей?"). Когда он был сконструирован, то его интересы были невыраженными. Ну то есть их не было. Чего тут выражать, если не было класса. Чтобы выражать интересы понадобилась партия, которая эти интересы умеет выражать. Чтобы соблюдать свободу интересов несуществующего класса перед уже существующим, партии пришлось обзавестись боевым отрядом. И в этой трехслойке под флагом революционной целесообразности, которая должна была заменить всю законность, была снесена вся правовая и культурная наполненность. Во всяком случае, посяганий было на полную, ну кое-что еще все-таки осталось. Теперь ровно в такую же игру играют те, кто учреждает так называемый "креативный" класс и во имя инновационной целесообразности будет сносить и сносит, и в том числе, в той же самой Перми, а там в общем-то по большому счету гражданская война на почве культуры. Там разделились партии на тех, кто знает, что когда-то была великая Пермь, что когда-то была.. и вообще там целые традиции вплоть до Пастернака и его доктора Живаго и вообще там активноработающие люди. Категорически отказался Вельмонт (?) даже на уровне переговоров студенческого клуба выступить. Категорически. Это вот какое-то удивительное искусство, которое сейчас расцвело. Я вот недавно слышал такое слово от Зельменгама - "Омерзить". То есть объявить отвратительным, омерзительным и потому же не являющимся поводом вести? какие-либо ссылки и разговоры. И все. Это вот оперирование отвращением и его энергией. Это вот черная сторона этого красочного рая.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Ну, вот это - то же самое, что народ - это быдло это из той же самой оперы…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Это предмет моего личного… Вот это личностные суждения, а мы сейчас говорили про модель конвертации, что она возможность выдает наружу - ту двойную спираль ответственности, которая коррелируется между собой. И вот другая сторона медали. Поиск подобного рода ходов и составляет объект исследования. Дмитрий!? Веское слово!

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Ну, у меня тоже скорее вопрос…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну, я смотрите, занимался самоиллюстрированием на примере этого здравомыслия. Это только пример. Чтобы как-то так проиллюстрировать, примерить саму манеру, как приходится выбираться из состоянии перезрелости, дозрелости какого-то сюжета… Для меня это ни в коем случае не самоцель сегодня, как я навигирую свою... Дальше по моему плану там три сюжета. Один это хроно-динамическая модель изменений. Второй со скромным названием «Джеки ползет» (?), что значит это сегодня? И третий, если позволите - Есть ли у этичности будущее в этом мире? Они хороши тем, что на них наиболее выпукло и звонко высвечивается круг вопросов, который тут всех, по-моему, интересует. Потому что напрямую заниматься и начинать разговор о событийности как таковой, создании инцидентов, для того, чтобы потом на них создать прецеденты для того, чтобы потом перестраивать разные эмоциональные (?) структуры. Это вот такие вполне практико-сообразные ходы хороши, когда есть уже такая общая атмосфера, где ты воздухоплаваешь уже, почувствовали. Если нет остального уже…

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. ОИ, мы вам верим, думать начали. Мы конечно ретроактивны и конечно, хотели бы , чтобы вы иногда переключались с проактивного на ретроактивный, но, по всей видимости, положений у этого тумблера должно быть больше.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. «Отчего непрестанен ветер? Отчего же мысль неуемна? Отчего же, взыскуя правды, Непрестанны вовеки воды?» Отчего так мысль неуемна…

… Один из проектов, в котором мне посчастливилось принять участие в Театре Doc. Я к нему большой симпатии не испытывал. И вот там есть один из эпизодов про счастливое детство. Счастливое детство и счастливое сознание. Вот только в процессе сценического монолога я только и понял, что несчастное сознание - это издержки духа времени. Ну, то ли из анархистских побуждений я противопоставил… Счастливое сознание это не есть сознание о счастье, и несчастное сознание ни есть сознание о несчастье. Счастливое или несчастное - это качество самого сознания. То же самое, что здравомыслие - это качество мысли, а не сферы там публичной жизни медицины или здравоохранения. Вот этот вот поворот сознания и мышления одновременно, как об этом думать и что с этим можно делать, в том числе и проект сообразно запутам. Вот этот нерв, на который я потратил сегодня ваше драгоценное время, чтобы почувствовать этот привкус.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Наверное, это упрощение, но правильно ли я понимаю, что вот это проактивное находится в том же ряду, что и утопия, а нигелизм…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Все-таки утопия… Вот есть четыре… Три очевидных и все-таки четыре фундаментальных свойства разума: исследовательская деятельность – познание, есть проектная деятельность, и есть критическая. Четвертую я пока сейчас оставлю в стороне. Вот критика - эта непременная часть… Критицизм это не кантовское изобретение, но прописано было им. Вот без критического осмысления и проработки и то и другое - и мышление и проектирование - способно так сказать быстро вырождаться. И почему не утопия, а проектность? Потому что утопия не подлежит критической проработке. Внутреннего механизма такого в ней не заложено. Это своего рода позитивизм. Это не положительное, потому что положительное это то, на что можно положиться. А это можно созерцать. Нет, они развиваются конечно. Есть вот на серебряном дожде такой Михаил Козинник, который ведет замечательную передачу «тайные знаки культуры». Он и языковед и замечательный интерпретатор, но это все в таком сакрально-утопическом залоге. Утопия это коренной и изжитый недостаток... тем самым и был о том, что она не поддается критическому посылу.

М5. То есть что-то неразумное?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Нет места сомнениям, нет места вопросам, нет нужды отвечать… В этом смысле идолы… Даже раньше Канта, конечно. Это вот идолы театра, идолы дистанции…

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Очень интересно, социальная утопия возникла на критике существующего общественного строя, социально-экономической системы. В этой как раз группе товарищей критический аппарат присутствовал.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну, так с этого и началось все эти ранние тексты, вплоть до… коммунистического времени. Впредь до коммунистического манифеста.

Ну, прям даже не знаю чего делать… привкус и про здравомыслие и про «счастливые-несчастные», «здоровое-больное»… вкус почувствовать можно. А вот что дальше есть. Ну, вот если у нас план состоится вот на трех сюжетах, дальше больше будет аналитическая часть.

М5. Всегда есть такая граница между «халва, халва» и «сладостью».

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. То есть опять эта проклятая неизвестность?

М5. Нет. Вы же хотели, чтобы как-то сгустилось понимание без указания на предмет.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Не укладывается? Правильно. Потому что дозрел до невыразимости.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Навигатор по проблемам. Доска пока пустая.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. О! Дима обратил внимание. Вот это тридцать вторая буква в глаголице. Называется «шта». Буква такая была. Это с Александром (?), с которым мы учились в одной группе, в одном потоке, это был такой знак нашей общности. Этим апокалиптическим летом были фантастические кучевые облака, я смотрел на них не отрываясь, с жадностью! Что-то такое родное. Ни перистые, ни какие другие, а именно… Так что что-то общее у нас есть.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Хочется задать вопрос. Но мой внутренний голос подсказывает, что он опасен. Скажите, а что Вы не понимаете? Я предлагаю высказаться аудитории, что она не понимает.

МАРИЯ ЧЕРТОК. Так задачи понимания было объявлено в самом начале, что ее нет.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Ты все пропустил.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Вот как вы себе видите отчет. Большой такой, углубленный советский человек открывает большой отчет, с приложениями. Вот он подвинет его, откроет первую страницу, заглянет, закроет, отодвинет. Потом снова подвинет, откроет. И так раза три. А потом сказал (?) ну что, умище приложить некуда? Ну и был по-своему прав. Могу только добавить, что меня это все завораживает и невероятно занимает.

Руслан Абдикеев. Я правда не очень понимаю, как это все организовано у нас, в том смысле, что ожидалось.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Вот привкус вы могли почувствовать, дальнейшую проработку оставим на позднее.

Иван Бирюков? Вот тут был вопрос, по поводу конвертации культуры. Я хочу понять, вот используемая культура для конвертации другие направления, которую используют другие, есть, я так понял, что потери есть. А можно ли построить эту систему конвертации так, чтобы потерь не было, чтобы приобрела и культура и бизнес?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Во-первых, как говорил Вернадский, все живое бренно, то есть смертно и культура тут не исключение. Конвертируется не культура, а мотивационная энергия. Знаете, если говорить конкретно о каждом виде культуры, она в принципе не ориентирована на художественную сделку. Вот на качество. Поэтому ожидать, что что-то без потерь произойдет в том же изобразительном искусстве, которое существовало когда-то давно? Да мы просто не заинтересованы. А если будут заинтересованы, то давайте вы с пятилетнего возраста начнете заново, заниматься отмывками, гипсами. Этому учились годами. Никаких фотошопов, и ничем, никакими электронными технологиями это невоплотимо! Все!

М7. Ну а если бизнес будет как-то привлекать и использовать традиционную культуру, классическую?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. В этом направлении можно двигаться. Однако, сколько не прикрываются наши сегодняшние иконописцы и клянутся именем Рублева и рублевским письмом - не ночевала тучка золотая.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Ну с чем я постоянно сталкиваюсь. Сначала вот меня постигла невыразимость, а потом я пытался, до сих пор пытаюсь, иногда успешно, но в основном нет. В конечном итоге конвертация ценностей в деньги. И если в таком контексте, я понимаю ваш ответ – нет. Когда звучал вопрос, возможно ли создать что-то настоящее, при том, что оно должно быть конвертируемо в деньги. Я просто не знаю, как это должно выглядеть, чтобы внутри себя содержать культуру. Обычно человек делает что-то конкретное, а не культуру вообще, а если там и были люди, которые хотели создать что-то настоящее, которые хотели, чтобы это состоялось, на это нашлись ресурсы. Не всегда, но очень часто, все упирается в ресурсы. Благотворители меня очень не любят, потому что мы предлагаем платить за добрые дела. А я сейчас произношу именно эту формулировку. Не за социальные действия, потому что там легче платить за социальные действия, а вот платить за добро. За это некоторые вообще ненавидят. А кто не занимается этим вообще - вообще категоричны. Ну вот если это дальше рассматривать, то эта конвертация одного в другое – это конвертация в существующем контексте, поскольку мир экономический. В экономическом контексте невозможно ничего создать, если у тебя цель денежная, невозможно. Здесь задача сменить контекст. Вот как вы продемонстрировали, что можно языком попроще, можно посложнее и они могут примерно одно и то же выражать с разными степенями точности. Но я глубоко убежден и видимо в этом смысле я утопист, хотя видимо самокритичный что ли утопист, что можно через понятные существующие в действительности формы. У вас может быть эффект гораздо выше. Можно создать нечто истинное. Мастер всегда обманывает ученика и при этом мастер никогда не обманывает ученика. Вот в этом контексте согласны ли вы с тем, что можно создать нечто истинное, показывая морковку человеку, где он сейчас находится. Ну не видит он той культуры, не в состоянии понять, ему бизнес в регионе нужен, ни пресса… Тоже общий контекст такой. Возможно ли в тех условиях, которые я описал, создание истины, как вам кажется? Истины по намерению…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Я думаю, что да. В каких-то сообществах гуманитарных, формах, она будет жить. Другое дело, в какое место они войдут среди текстов или произведений современности. Потому что перевод… в культуре само по себе ничего особенно не гибнет, оно просто переходит в другой релиз. Ну например, нечто музеефицируется. Или ретрансляций. Одни экраны отражаются на другие и происходит взаимодополнение. Возможно.

Иван Бирюков? У меня тоже есть один вопрос. Мне показалось, что когда мы говорим о конвертации культуры и искусства в бизнес или в цели другие вы сказали мысль очень замечательную, на мой взгляд, откуда берется развитие от развитости. На мой взгляд, наличие развитого бизнеса, как и развитой культуры, развитого государства – вещи, неразрывно связанные, потому что если мы посмотрим ту же самую историю, то мы увидим, что эпоха расцвета политического, экономического, военного, связана с эпохой расцвета искусства. И наоборот. И вот здесь как раз и зарыта та конвертация, о которой говорил Руслан, что показывая тот эффект, который приводит к развитости народа, к развитости мышления и искусства, это именно то, что приводит к развитости мышления и экономики и политики и государства в целом. Точно так же и наоборот, не развивая искусство, не поддерживая, не развивая вот эти внутренние творческие начала в хорошем понимании. Не завернуть продукт названный творчеством, потому что слово арт, английское, стало ассоциироваться с тем, куда я вообще никогда не пойду. Вот если я слышу арт-проект, то для меня это скорее показатель не относящегося к культуре и творчеству. Да, примерно, как демократия. Когда человек говорит «демократия», мало в это верится. И есть обратное взаимодействие, если не развивать эти направления, то идет деградация общества. Когда вы говорили о личностных качествах, безусловно, можно называть обществом, можно называть народ, роль отдельной личности в истории безусловно велика. Поэтому, если у нас идет откат, к тому что вообще уходит искусство, мне кажется в чем-то и есть та конвертация и тут потерь никаких быть не может, потому что это неразрывно связанные понятия. Здесь конвертировать нечего. Здесь потенциал человека творческий это и есть потенциал государства и бизнеса и наоборот, умение обеспечить экономическое состояние, стабильность в стране дает возможность развиваться творчеству и искусству. А вопрос был собственно очень простой, считаете ли вы, что это действительно неразрывно связано и есть ли потери при этой конвертации и можно ли ее называть конвертацией?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну во-первых, тут два разных смысла конверсии и конвертации и это то, что касается четырехчастной нано био и т.п. Называется конверсией, хотя механизм ее он не описан. Ясны какие-то последствия. Вот такая новая "физикализация" знаний. Вот на физтехе кто-то подсчитал, что сейчас существует около 150 разных физик за весь период. И при выборе какой-то стратегии никогда заранее не известно, какая физика выстрелит. А все сто пятьдесят проверять возможности тоже нет. Но то, что поворот к, меня даже удивляло, почему последняя книжка, которую написал Мамардашвили была про социальную физику? Значит на основе собственно вот таких физических представлений, а не на основе символической рациональности, которой он занимался и т.д. Вне зависимости от того куда его Пятигорский инициировал. Вот что-то здесь имеет место быть. Не далее как две недели назад. Мой коллега Сергей Викторович, он говорит, что сейчас вся математика развивается исходя из каких-то физических законов. Это такая физикализация. Шестой позитивизм. Я насчитал четыре, а это будет уже шестой. Это, конечно, мощный такой поворот. Конечно, впрямую это не описано, просто сейчас одно-другое… Просто утверждается сейчас, что есть четыре области знания и практики, которые все более плотно взаимодействуют.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. А объединяет их все четыре…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. А объединяет их, что… как занимались одно время почитывалось, что-то делалось. Дело в том, что вся модель науки, технологии и производства, была в тридцатые годы отработана. Там. За минусом только двух вещей, которые были непроблематичны. Не было вопросов финансовых, поскольку это было у государства, и не было вопросов правды, ну понятно почему, потому что все было в одних руках. А вот что касается технологических аспектов: заводы, втузы, отраслевые и межотраслевые. Все упражнения, которые сейчас происходят на наших глазах, были реализованы за минусом двух вещей (ДШ - финансовой и правовой инженерии?) а то, что финансово-правовая инженерия, то что, если хотите, инженерный авангард, это чистая правда.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. А социальная?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. А вот социальной у нас, в силу вечного перескока, вопросом социально-гумманитарных инноваций категорически никто не хочет заниматься. Сразу от экономической инноватики, технологической, сразу к политической. То есть вот сначала систему поменяем, а потом будем об этом говорить. Ну не будем!

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. То ли Мамардашвили, то ли Пятигорский говорил: чтобы понять философа, надо изучать последние его работы. Бесполезно изучать его в перспективе, он сам не дозрел, сам не понимает. Социальная физика, вы сказали. Если смотреть с позиции этого высказывания, другой контекст возникает от всего того, что ...

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну, если в этот сюжет погружаться, мне бы хотелось избежать этой участи, то это конечно наше понимание и непонимание социальности. Что собственно говоря, имеется ввиду? С одной стороны это слово употребляется в обозначении общества в целом. С другой, как в названии какого-нибудь министерства - «дыды и социального развития», и в социальном оказывается и здравоохранение и медицина и что-то там еще. И вот эта разномасштабность и во времени и в пространстве невероятны у этого слова. Когда мы говорим об унитарности – об обществе, федерализме сообществ - со своими самоуправляющимися, самообеспечивающимися, в каком-то промежутке времени самовоспроизводящиеся. То в этом смысле – да. Но что-то у нас с этим смыслом туговато. Все зачатки сознания и самоуправления, в церковной жизни, чем дальше, тем устав устрожается и последнее блестящее проявление административного восторга -во всякой епархии назначить смотрящего за православными инициативами...

СТЕПАН ГАЛУШКИН. Олег Игоревич! У меня три вопроса про концепции.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Мать честная!

СТЕПАН ГАЛУШКИН. Вы говорили про концепцию потенциала. Это был негативный пример. Он задает в какой-то мере пространственность сегодня? Это один вопрос.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Нет. Я все время спрашивал упрямо и тупо. Что человеческого в вашем представлении человеческого потенциала? В чем он человеческий? Это вот такой вот концепт. Но это он такой вот вид приобрел у нас. Так он был заимствован. Я же, наоборот, в позитивном смысле говорю, что у него есть протестантско-этические корни и вот для тех, для кого это реальность. Для тех все остальное, все, что дальше от этого проистекает, для них смысл вот в этом. И заинтересованность - и государства и бизнеса в этом. В том чтобы каждый вел себя так, как будто он представляет из себя фирму. Мы же телесны. Корпоральны. Корпус – это тело. Корпорация это юридическое лицо. Поэтому позитивно идет оттуда и кастрировано в нашем употреблении.

СТЕПАН ГАЛУШКИН. Второй вопрос. Если говорить про современное концептуальное пространство. Что кроме этого концепта человеческого потенциала еще его задает? Есть ли конкурентные? Ваше экспертное мнение!

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. я никогда не считал себя экспертом. Я возражаю категорически против обзывания меня этим дурным словом. Это безответственное существо, которое высказывает мнение по любому поводу. Ну это я так…

СТЕПАН ГАЛУШКИН. Тогда переходим к третьему вопросу.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Нет, подождите. Я перечислял: Телесность, забота о себе, повседневность и т.д.

СТЕПАН ГАЛУШКИН. Почему мой вопрос. Я услышал много указаний, на возможные концептуальные ходы. А вот концептов продвигаемого…

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. А вот и правильно. А их и не было. И не должно было быть. Сегодня. В моем затруднительном положении. Я ничего не разрабатываю и не продвигаю.

СТЕПАН ГАЛУШКИН. Третий вопрос, очень трудно идентифицировать ваш ход, который вы Диме прорисовали по отношению к следующим лекциям, как концептуальный. Или он будет концептуальным. Или вы не соотносите себя с тем или иным концептуальной актуальности.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Дело в том, что в этом деле мы все, и вы все и они все так поднаторели, а я так сказать просто на другую ногу центр тяжести переношу. Прямое действие. Опыт переживаемых состояний, прежде всего эмпатического свойства. Вот этот слой не введен в работу. Ну там для меня это очень просто. Для всех это очень просто. Помнится Георгий Петрович Щедровицкий еще вспоминал, как они ходили в консерваторию. Теперь 99 методологов из ста художественно тупы просто в общении, им эта реальность не интересна. Ну раз это не интересна, значит чувственность не артикулировна никакими языками, никакими традициями вообще.

М7. У меня может быть еще более бытовой вопрос. Мне важен опыт ваших мышлений. Что такое в вашем понимании инновация? Какой смысл наиболее близок к истине? И слово социальность. И еще третий вопрос может сразу. Может ли быть бизнес произведением искусства и если может, то какие рецепты?

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Может. Я просто категорически заявляю, что каждый документ должен быть произведением искусства. Упражнения делают мастера. Упражняйтесь.

По поводу "социльный". Новье берем! Ну а че тут? Я бы в том кругу содержания мысли. По мне сейчас самое интересное. Я только что вернулся с конференции, с семинара точнее, на тему "Политика, культура и религия в постсекулярном обществе". После того, как состоялся знаменитый диалог Папы Бенедикта 16 со знаменитым политологом у них состоялся диалог. Период? тотальной и полной секуляризации уже оставил, исчерпал себя. И та фаза, в которой общество живет - фаза постсекуляризации, пострасколдовывания. Это конечно, как всякое фазовое состояние, оно внутри себя не имеет собственных целей. Но эта фаза, на которой стал возможен прямой диалог сторон, а не вот это вычеркивание из всех возможных списков, и в качестве процесса, который протекает у нас номинировано социальное обучение, взаимные приспособительные действия, социальная адаптация, наверное, лучше сказать. Потому что есть тривиальные действия - миротворчество там, или экологическая тематика, как ни странно образовательная, поскольку церковно-педагогический контекст он во всех конфессиях присутствует. Это вот очевидные вещи. А вот что есть неочевидного в характере коммуникации, вот это и есть поле для инновативного поиска. Всегда должна быть первичная, та самая мотивационная энергия, которая позволяет двигаться. Социальная энергетика. Когда штиль, ничего не происходит. А вот способы ее возбуждения… Известное произведение Павлова в советское время издавалось всегда без одной главы, и глава эта называлась «Безусловный рефлекс свободы», которую он написал к животному и человечеству. А в 18-м году счел необходимым прочесть публичную лекцию о русском уме, в открытую, в районе Политихнического музея. Описывал его особенности. Вот и надо двигаться, расширяя пределы, изощряя образы самопонимания, самодействия, вот эти рефлексивно-возвратные формы, которые в самой, как было ранее сказано, форме специфической проекции присущи и языку, и в частности, пережим на полюс игры как в развлекаемом ритуале, который позволяет изнутри, дает культуре форму самокритики. Сейчас вышла фантастически хорошая одна книжица, называется «Сезон в Мекке» Наг-Хаммади?. Это отчет о хадже. Американец марокканского происхождения, мусульманин, ну по крайней мере, по семейным своим корням, а сам он полевой антрополог, который в джунглях работал, отправляется на хадж и ведет подробный дневник как антрополог и отмечает все несообразности и бизнес, который вокруг этого невероятный и бог знает что. Порядки довольно жесткие в Саудовской Аравии. Но в то же время… Дневник очень слоеный. Есть чистые на вид, например, богословские. В результате его собственная марокканская группа из себя отторгла, потому что он какие-то вопросы задает, дневники ведет, неподобающе. Но вот то, что ритуал оказался сильнее его самокритики, как антрополога и философа. Это невероятно интересно. Вот есть ряд таких материалов. Поэтому они вроде как предмет ни про то. Важны изящество и изощренность самой мысли.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Я очень аккуратно отношусь к такого рода литературе. Может у меня паранойя, какая, но мне кажется за этим за всем сквозит некая предвзятость, когда комментируются всякого рода религиозные ритуалы. И в этом наблюдается некая политическая борьба. Но с другой стороны, сходить на наш крестный ход и ты увидишь все то же самое.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну разные есть люди и мы разные.

Руслан Абдикеев. Я комментирую не текст, а то, что ритуал взял верх над здравым смыслом.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Это не альтернатива. Это вообще не альтернатива. Потому что в ритуале присутствует такая интеллектуальная сила! И развитая структура внутри него.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Я не постулировал это как альтернативную этому.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну если отсутствует здравомыслие, то там где можно это фильтровать, ну и не читать.

М9. Ну меняется же обрядоверие.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Хорошее русское слово обрядоверие. Мысль по ту сторону того и сего. Диагонально. По ту сторону того и сего. Мысль сквозит, чтобы она была по ту сторону того и сего. Сквозила.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Мне здравомыслие, тезис ваш не дает покоя, потому что многомерно и я там много чего наковырял и я так понял, что это надолго. Если здравомыслие, там есть такая прожилка, где здравомыслие, позитивное состояние при мышлении и там много всего есть. Вот здравомыслие в контексте следующего. У нас тут ведутся беседы с экономистами. В общем, как постурировал экономист. Он сказал, что экономическое поведение человека оно индивидуально. Это одна из двух самых главных аксиом. Вторая – это ограниченность ресурсов или постоянное уменьшение отдачи. При этом весь коллективизм, что ближе к социальности, пока не описано, не понятно, как описать так же как индивидуальную рациональность. Коллективная рациональность не описывается, не считается и не используется экономистами. При этом очевидно, что индивидуалистичная природа человека это только часть. Как минимум есть еще вторая – для меня - социальная и коллективная – при этом я понимаю, что это может быть не верно, может быть с точки зрения терминологии и для меня это приблизительно одно и то же. В общем, у человека две природы и прокомментируйте, следующую вещь. Как совмещается две природы человека и здравомыслие? Природа, направленная на отдавание, и природа, которая базируется на забирании. И где в этой растяжке здравомыслие.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Ну так вот, мне кажется, что значимое фундаментальное различение - между природой и лицом, а потому - различении двух природ бытия? Программы в индивидуальном (это Казначеев упражнялся на этом поприще) - оно про природу. Вот независимость этого измерения личностности бытия от природы. Вот это первично. Это символ веры. Божественная природа одна, а ипостаси - три лица. Вот этим подчеркивается их несводимость личностного начала - к чему бы то ни было. Вот сейчас уже, когда редкость дискуссия теологического сообщества, я исхожу из того, что по мне резко перпендикулярно и только в одной точке пересекается два измерения - мысле - деятельностного и личностно-родового. Род обладает самостоятельной свободой. У него есть своя сверхзадача рода – выткать у себя в роду святого, чтобы он потом пред крестом господним вытаскивал весь род. Такая генеалогия. Гуманитарная биология. Всяческое понимание несводимости личностно-родового измерения нашей жизнедеятельности к природам, поэтому меня так и порадовал безусловный рефлекс свободы.

РУСЛАН АБДИКЕЕВ. Ну, экономисты так далеко не заходят в своем исследовании человеческой природы. Они не относятся к культуре. То, что они называют природой имеется ввиду, что находится на уровне личности, ее стремления.

Иван Бирюков. Я постараюсь быть кратким в своем вопросе. Потому что на самом деле подразумевает достаточно краткий ответ. Мне понравилась фраза, что каждый документ по своей сути должен быть своего рода произведением искусства. Так вот вопрос. Вы когда вставляли документ в Майкрософт Ворд сегодняшнего семинара, наверняка вы делали его произведением искусства в той или иной степени. Каждому произведению искусства свойственна сверхзадача. И я вот очень коротко поясню, что мне вложили в понимание сверхзадачи, чтобы правильно задать вопрос. Абрамов, в свое время, замечательный человек и педагог задавал вопрос, какая сверхзадача, я вот пытался выразить. Он говорил, что сверхзадача это действие. Где действие, какое действие? Я надеюсь, что я пояснил этой ремаркой что понимал под сверхзадачей. И вот какая у вас сверхзадача была, выходя на эту аудиторию именно применительно к сегодняшней беседе.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Как говорил мой руководитель группы, он уже уехал и затерялся где-то в прериях, он говорил так: остаток жизни хотелось бы прожить по-человечески. Вот это применительно к себе. А если говорить о сегодняшнем, то это чтобы мысль завелась и поселилась там, сям… Как она себя там чувствует.

ДМИТРИЙ ШЕЙМАН. Чудо чтобы случилось.

ОЛЕГ ИГОРЕВИЧ ГЕНИСАРЕТСКИЙ. Чудо это манифестация таинства. Чудо и есть вот это зарождение. Ну хватит уже.