В современном глобальном мире не только правительства занимаются геополитикой, не только транснациональные корпорации занимаются геоэкономикой. Есть мир сетевых неправительственных структур, многие из которых на международной арене играют ничуть не меньшую роль, чем добрая половина государств-членов Организации Объединенных Наций. Некоторые структуры, такие, например, как Гринпис, пользуются международным авторитетом в гораздо большей степени, чем некоторые национальные государства.

В начале 2008 года мы много говорили о «Стратегии–2020», о том, как будет развиваться наша страна в условиях поступательного экономического роста, в условиях улучшающегося экономического окружения. Сейчас мы видим, что ситуация во многом изменилась, мы практически оказались в другой стране, в другой международной обстановке. И сегодня как никогда возрастает роль людей, которые занимаются укреплением российской «мягкой силы», общественной дипломатией.

На уровне концептуальном и политическом впервые словосочетание «Русский мир» прозвучало в послании президента Владимира Путина Федеральному собранию 2007 года. Путин сказал буквально следующее: «В этом году, объявленном Годом русского языка, есть повод еще раз вспомнить, что русский – это язык исторического братства народов и язык действительно международного общения. Он является не просто хранителем целого пласта поистине мировых достижений, но и живым пространством многомиллионного «русского мира», который, конечно, значительно шире, чем сама Россия».

Всё дальше и дальше от нас трагические события русской революции. Но они остаются в национальной памяти, и споры по ним по-прежнему животрепещущи. Более того, по прошествии многих десятилетий взгляды участников этих споров часто мало чем отличаются от взглядов их предшественников, непосредственно переживших кровавый русский излом начала ХХ века.

Пять лет назад вот в этой статье я обосновал тезис о том, что идентичность России сформировалась благодаря, в первую очередь, четырём масштабным революциям. Они прочно ассоциируются с именами их вождей – великих князей Владимира I и Ивана III, царя Петра I и Иосифа Сталина. За первыми тремя в нашей истории давно и справедливо утвердились эпитеты Великих, а имя четвёртого само стало нарицательным для обозначения чего-то подлинно величественного.

История строительства социализма в России и других странах показала, что сам социализм немыслим без сильного государства. Причем, государство не есть только средство, оно является, одновременно, и целью социалистического строительства. Именно этатизм является той базой, на которой могут объединиться как левые, так и правые.

Объяснение неоконсервативного комплекса в российской интеллектуальной и академической среде, на мой взгляд, в первую очередь следует искать не у «советских мандаринов». Начать нужно с условий существования актуального культурного истеблишмента. У такой инверсии перспективы есть один решающий аргумент: если бы 90-е закончились иначе, этот наш разговор был бы совсем о другом.

Образовательные реформы в России продолжаются. Давно? Кажется, бесконечно. Реорганизации подвергаются не только учебные программы, правила проведения экзаменов, принципы построения образовательных стандартов, правила аккредитации заведений, но и структура министерства, регламентирующего эти правила и программы.

Чаще всего революция определяется как момент эмансипации, создающей возможности или реализующей возможности, которые ранее реализовать было нельзя. Происходит это с шумом, криком, потрясениями: нельзя не заметить этого процесса. Таковы, в частности, революционные события «1968-х годов» во Франции, которые сделали возможными легальные аборты, критическую и социально ориентированную прессу, систему неправительственных организаций, социальные центры и жизнь в коммунах, новые образовательные структуры и властные институции, мини-юбки, свободный секс.

Что может связывать между собой анархистскую газету «Воля», литературное издательство «АРГО-РИСК» и интеллектуальный журнал «Логос»? А все эти явления - с фестивалем «Молодая драматургия»[1], интеллектуальным издательством «Новое литературное обозрение» или арт-галереей «XL»? Ничего, кроме genuis temporis - особого момента, когда оказались первоначально возможными все эти инициативы и выступили на профессиональную и публичную сцену их инициаторы.