Нынешнее состояние России старшее поколение воспринимает, опираясь на два образа: период застоя (1965–1985 гг.) и период реформ (1985–2010 гг.). Мысленная реконструкция образа основных институтов и систем общества и государства в cталинский период сегодня требует напряженных размышлений и неизменно сопровождается дискуссиями. Первая треть ХХ в. стала в значительной мере предметом мифологии. Молодежи трудоспособного возраста уже и период до 1991 г. видится в тумане — его реальный образ стерт антисоветской пропагандой. Познавательные инструменты молодежи, необходимые для анализа настоящего момента, изуродованы идеологической машиной «реформаторов...

Социально-политическая история человечества идет своеобразными волнами: поднимается волна массового протеста против системы, достигает высшей точки, проигрывает системе, после чего динамика протеста коллапсирует. Как правило, при этом дискредитируется идеология, которая объединяла на общей платформе протеста подчас весьма разнородные силы...

Во многих отношениях христианство стоит особняком в цепи монотеистических религий, в том числе и в своем взгляде на женщину. Нигилизм, присущий христианству в интерпретации женской сущности уникален в духовной истории человечества. Ни язычники, ни иудеи, ни ислам не создали такой концентрации женоненавистничества, которая пронизывает всю христианскую теологию от ранних отцов церкви до практически Нового времени. Причем, это касается без исключения всех главных направлений в христианстве – католицизма, православия, протестантизма...

В XX веке человечество наглядно доказало, что оно является по преимуществу мифологически ориентированным коллективным субъектом. Парадоксальным образом восточные народы, обитатели архаичных задворок больших колониальных империй, которых западные традиционалисты умиленно превозносили как хранителей сакральной мудрости, вдруг оказались гораздо рациональнее и позитивнее, чем их «белые» наставники по части модернизма...

Финализм – это учение о конечном или учение об ограничении. Синонимично ему понятие телеологии, так как телос по-гречески «конец, завершение». Финализм связан с концепцией некоего изначального целеполагания, целесообразности...

Хочу сразу оговориться, речь не о политике и уж тем более не о смене существующего строя. Просто, по моему глубокому убеждению, для общенациональной модернизации, в необходимости которой сегодня мало кто сомневается, сначала нужна культурная революция. Ведь Модернизация – это не только творчество отдельных инноваторов, это в большей степени процесс массового усвоения инноваций. Вот кто-то для оплаты услуг пойдет к банкомату или сделает платеж по интернету, а кто-то пойдет к окошечку Сбербанка и будет долго стоять в очереди, чтобы лично, из рук в руки передать кассиру бумажные деньги. Ясно, что первый осваивает новое и способствует модернизации, а второй ее тормозит...

Попытки подвести предварительные итоги восьмилетнего пребывания у власти В. Путина и заглянуть в будущее, пусть и не столь далекое – еще на восемь-десять лет вперед,  связаны с определенными трудностями. Само российское общество  не слишком расположено заглядывать  далеко вперед. Россияне привыкли жить скорее “днем сегодняшним”, и не только потому, что проблема выживания, когда жизненные горизонты сузились до текущего дня,  стала главной для россиян в минувшие пятнадцать лет. Но на это есть и более глубокие социокультурные причины. На наших глазах в значительной степени происходит формирование совершенно новой российской цивилизации, и, соответственно, цивилизационный разрыв с историческим прошлым России, тем более бесповоротный, чем большую ценность приобретает исторический “камуфляж” – гимны, гербы, памятники, религиозные обряды и прочие атрибуты России исторической. По сути дела, строительство современной России ведется новой генерацией русских, сформировавшейся на руинах традиционного общества.  Это генерация мегаполисов, массовой культуры, потребительских ценностей, крайнего индивидуализма, который компенсируется патриотической риторикой скорее на парадном уровне, чем обуславливает массовое поведение. Россияне сегодня еще не являются российской нацией в полном смысле этого слова, объединенной общими целями, ценностями и институтами, обеспечивающими взаимодействие граждан, хотя определенная часть пути в этом направлении преодолена.

Ментальность и ценностные установки нынешней генерации россиян в последние годы формируются под воздействием двух тенденций, зачастую противоречащих друг другу. С одной стороны, для современного российского общества характерно усиление консервативных тенденций как в менталитете и настроениях ведущих групп общества, так и в трансформации политической системы. С другой стороны, по очень многим своим характеристикам российское общество все сильнее отдаляется от традиционной культуры и традиционных ценностей. Если можно так выразиться, движение идет как бы по спирали, когда приближаясь в чем-то к ранее прошедшей фазе, мы одновременно необратимо от нее и отдаляемся.  Проступающие в нашем сегодняшнем менталитете вековые архетипы сочетаются с окончательным и бесповоротным разрушением традиционного уклада жизни.

Еще в период 1998 – 2000 гг. в России стали складываться социокультурные предпосылки для существенной трансформации общественных отношений, сформировавшихся в 90-е годы, которые стали активно реализовываться в последующее десятилетие

Россия – на  историческом перепутье. Несмотря на  стабильность, политическую и социальную предсказуемость, рост денежных доходов и общего уровня комфорта, самые главные вопросы ее бытия остаются нерешенными. До этих вопросов раньше просто не доходили руки - важно было выжить,  а выжить рядовому русскому человеку можно было только “крутясь” с утра до вечера, откладывая все самые важные мысли о “смысле жизни” на потом. Это “потом”, наконец, настало.  Пришло время задуматься на тему вечных вопросов – кто мы такие? Откуда идем и куда пришли?  Что растеряли на своем пути, а что сохранили? Возвращаемся ли мы к своим национальным истокам, либо напротив все дальше от них отрываемся? И самый главный вопрос – а можно ли нас, русских, как мы сами себя называем, действительно называть русскими, или это просто красивая формула, за которой уже не стоит никакой реальности?

Нельзя не согласиться практически со всеми участниками дискуссии в том, что сегодня в России демократии мало. Впрочем, как социолог, я не могу не заметить того, что общественное мнение вряд ли полностью разделит эту точку зрения. Мы не раз в разном виде задавали вопросы о том, что и с каким знаком меняется в России после 2000 г., и каждый раз получали ответ, что как раз демократии стало больше. Это тот случай, когда оценки экспертов и большей части населения очень сильно расходятся. Причина подобных расхождений лежит в той плоскости, что люди в очень малой степени связывают демократию с работой тех институтов (в первую очередь, выборов), которые должны эту демократию реализовывать.