В современной России само понятие «нация» вызывает споры. О том, что такое нация существуют десятки точек зрения. Тем не менее, без нации нельзя. Именно нация является предварительным политическим единством, без которого невозможно современное общество. Чем нация отличается от народа? Народ – это естественная общность людей, связанная прежде всего родством, проживанием на общей территории, языком, религией. Народ, если сказать совсем просто – сообщество родственников, объединенное языком и культурой. Но нация – явление сравнительно позднее и связанное не только с культурно-языковым родством. Особенность нации - она может включать в себя несколько народов. Такова Швейцария, жители которой говорят на немецком, французском, итальянском и даже ретороманском. Но единый народ может быть разделен на несколько наций. Например, говорящие на одном языке сербы, хорваты и боснийцы представляют собой разные нации. А значит, нация не совпадает с народом, представляет собой отдельное явление, разбором сущности которого мы и займёмся...

Основная проблема многочисленных споров вокруг нового мирового порядка, возникших с наступлением всемирного экономического кризиса – идеализм. Прожектеры исходят из того, что миром может править невнятное совещание ведущих держав или же международные финансовые институты. В действительности же планетой до сих пор управляло сочетание экономической силы и военной мощи, приправленное дипломатическим доминированием. Эта формула вряд ли изменится и в дальнейшем, за исключением разве что создания мирового правительства, появление которого не просматривается пока даже на горизонте. Поэтому важно понять, что может извлечь Россия из временного мирового хаоса, каковы должны быть ее дальнейшие действия и какова – возможная конфигурация мировых сил по окончании кризиса в экономике США и прихода в Овальный кабинет нового американского лидера...

Поскольку мир празднует 10-ти летие прихода к власти Путина, я хочу сказать несколько слов. Но не о нем. А о призванном им к жизни социальном типе. Тип этот забавен. Каждому приходилось встречаться с ним. Он гораздо шире, человека или группы людей. Он – явление. Путин создал диктатуру, но не бюрократии, а бюрократа. Казалось бы, тут нет разницы. Ведь бюрократ – часть бюрократии. Так, да не так. Диктатура бюрократии – это правление бюрократии как касты, как слоя. Например, довольно часто встречаем утверждение, что в Советском Союзе господствовала номенклатура. Это верно – именно она принимала решения. Но были ли всевластны отдельные номенклатурщики? Конечно, нет. В любой момент всемогущего Ежова, Вознесенского, Берию могли отстранить от должности, даже убить. И потому господство бюрократии никогда не выливалось в господство «персон».

В последние 15-20 лет мы наблюдаем заметные изменения в русском дискурсивном пространстве, одним из самых ярких симптомов чего стало «внезапное» появление/ренессанс/реабилитация новых/старых/забытых имен, маркирующих определенные интеллектуальные традиции прошлого. Здесь в качестве примера можно назвать множество мыслителей, например, того же Мартина Хайдеггера, ставшего в начале 90-х - наряду с некоторыми французскими постмодернистскими писателями и возвращенными именами русской традиции (Розанов) - для интеллектуально продвинутой публики просто культовой фигурой, наделенной к тому же непререкаемым авторитетом.

Теории модернизации регулярно возвращается в научную и политическую моду. Они считаются в социологии и политологии основной формулой для описания общественного развития и одновременно универсальным ключом для преодоления социальных, экономических и экологических кризисов и структурных проблем. Причем проблем не только развивающихся стран, в группу которых с некоторых пор стали относить и нашу, но самих лидеров т.н. «цивилизованного» мира. Как говорил в свое время известный социальный аналитик Райнхард Бендикс: «Модернизация стала после Второй мировой войны одним из модных понятий; однако несмотря на всю расплывчатость оно является вполне употребительным, т.к. пробуждает у современников примерно одинаковые представления. При слове «модерн» думают прежде всего о современной технике, реактивных самолетах, исследовании космоса и атомной энергии». Ярким подтверждением триумфального шествия этого понятия стала несколько странная формула «модернизация обществ модерна», как звучала рамочная тема одного из немецких социологических конгрессов (Die Modernisierung moderner Gesellschaften). Последний крупный ренессанс модернизационного дискурса состоялся 20 лет назад – на волне «революционных» событий в Восточной Европе.

Духовные и нравственные основы нашей жизни являются: во-первых, главной иммунной, защитной системой достоинства и свободы личности – не «свободы от…», когда «все - позволено»; но, главным образом - «свободы для…» осуществления своего призвания и назначения в этом мире. И, во-вторых, духовно-нравственные основы - это главный фильтр при выборе необходимых средств нашей гуманитарной деятельности; инстанция, позволяющая отличить не только «свое» от «чужого», но и от агрессивно чуждого.

Кризисные феномены перехода от одного периода развития к другому, перехода из одной образовательной среды в другую, из одной жизненной коллизии в ситуацию ее продуктивного (или – катастрофического) разрешения слишком хорошо известны педагогам и практическим психологам, чтобы сколько-нибудь подробно их иллюстрировать. Предметом дальнейших размышлений являются не сами эти феномены, а их общая фамилия – «кризисы перехода».

Грядущий юбилей – столетие выхода сборника «Вехи» (1909), – скорее всего, станет очередным подтверждением исторической неистребимости узкого набора «национальных идей». «Судьба русской интеллигенции» – в модификации и многочисленные варианты этой безразмерной и вечной темы «зашита» вся библиотека основных культурно-политических сюжетов. Они снова возвращаются в политико-академический обиход конференций, изданий, круглых столов, и, безусловно, уже сейчас проступают программные контуры их использования.

Как известно, европейское, а еще больше американское интеллектуальное сообщество жестко политизировано. Причем постоянный "партийный" дрейф, смена групповой прописки и связанных с нею идеологических полюсов составляет одно из самых смачных свойств, интригующих и будоражащих воображение наблюдателей.