Как это принято на сайте Worldcrisis.ru, начинается традиционный новогодний прогноз с анализа сделанного год назад прогноза на год истекший, 2007. В соответствии с ним, основным процессом, характеризующим ушедший год, должно было стать взаимодействие стихийного (то есть без определенного, согласованного всеми участниками, сценария) выхода участников мирового финансового процесса из доллара с попытками элиты «Западного» процесса приостановить этот процесс любыми средствами, как монетарными (повышение учетной ставки ФРС США), так и политическими, и чисто военными.
В прогнозе было точно отмечено, что период повышения учетной ставки в США закончится в прошедшем году, в связи с тем, что позитивный эффект от него резко сокращался, а негативный, в виде углубления депрессивных эффектов в экономике, явно нарастает. Собственно, многие эксперты, в том числе даже американские, в конце года отметили, что, возможно, рецессия в американской экономике уже началась. Я соглашусь с этим мнением по существу, отметив лишь, что слово «рецессия» тут не совсем подходит, поскольку обычно используется для описания циклического спада, а текущий кризис носит ярко выраженный структурный характер.

Существующие методы предсказания изменения численности населения весьма несовершенны: обычно для получения прогноза экстраполируют сегодняшние тенденции. В 60-е годы, когда население Земли росло со скоростью, превышающей скорость экспоненциального роста, демографы предсказывали неминуемую катастрофу в результате «популяционного взрыва». Сегодня прогноз для многих стран Европы, включая Россию, не менее печальный — только теперь нам якобы грозит вымирание. Однако обзор исторических данных показывает, что типичная картина, наблюдаемая в человеческих популяциях, не соответствует ни экспоненциальному росту, ни, тем более, постоянному падению численности населения. В реальности фазы роста и падения чередуются, и динамика численности населения обычно выглядит как длительные колебания с периодичностью 150–300 лет (так называемые «вековые циклы») на фоне постепенного роста.

В августе 2009 года одна с другой совпали две памятные годовщины: 10 лет нападению Ичкерии на Дагестан и год нападению Саакашвили на Южную Осетию. Август 1999 года привёл к власти Владимира Путина, август 2008 года стал главным испытанием для Дмитрия Медведева как главы государства...

Власть бюрократии - в "высшем знании" правительственной информации, где в море служебных справок, данных и цифр она черпает свою интеллектуальную легитимность. Бюрократам хорошо известно, что корень их практической власти, дающей признаки класса, - не в происхождении, не в конкретном отношении к производству и распределению национального прибавочного продукта, не в персоналиях или "харизме". Их власть, их мифический класс - в вечной функции, главная цель которой - монополия на информацию, лежащую в основе общезначимых управленческих решений. Единственная самокритика, которой иногда подвержена эта монополия - личная ответственность, где совесть едва ли не подавляется политической коррупцией и страхом "самовластия, ограниченного удавкой"...

На моих глазах концепт империи пережил интересную эволюцию в том, как он принимается общественным сознанием, насколько он является легитимным и насколько не зазорно оперировать этим словом. В конце 1980-х годов только два маргинальных движения или, если угодно, два полюса интеллектуальной традиции позволяли себе спокойно оперировать термином "империя". С одной стороны, это те коммунисты, которые стремительно превращались в национал-большевиков устряловской традиции, противостоящих сепаратистским национал-коммунистам на окраинах, и которые оперировали словом "империя" для того, чтобы придать новое дыхание легитимности Советского Союза...

Хотя популярная некогда шутка о «нашем непредсказуемом прошлом» давно уже превратилась в избитую банальность, от этого она не стала менее верной. Но в отношении отечественной истории ее правота ничуть не больше, чем в отношении истории любой другой страны.

Продолжаем серию интервью Nazdem.info с российскими политиками и писателями, общественными деятелями и интеллектуалами. Мы публикуем интервью с историком Валерием Соловьем.

50 лет назад Исайя Берлин опубликовал свое знаменитое эссе о двух пониманиях свободы. С тех пор разделение свободы на «негативную» и «позитивную» («свободу от…» и «свободу для…») стало почти каноном или даже трюизмом для политико-философского дискурса. Но как всегда бывает с самоочевидными истинами - как раз очевидное в них перестает не только восприниматься как истинное, но перестает восприниматься вообще.

Теперь уже практически никто не вспоминает, зачем И.Берлин ввел и тщательно отрефлексировал дуалистическое понимание такой ключевой категории политической философии как «свобода». А это стоит вспомнить не только потому, что политический смысл полувековой давности интеллектуального предприятия  может (п)оказаться по-прежнему актуальным. Не менее интересная задача - попытаться установить сами истоки берлинского анализа. Ведь именно в его истоках может оказаться имплицитно заложенной и его конечная цель.

Демократия как термин, обозначающий определенную политическую практику - способ организации власти, существует не менее двух с половиной тысячелетий. Сама эта практика (а также термин), получив начало в древнегреческих полисах и вместе с их закатом исчезнувшая, вернулась лишь в конце XVIII в. Североамериканские колонии Великобритании создали союзное государство, которому суждено было представить первый опыт народоправия в эпоху Модерна